Магазинчик мороженого - Эбби Клементс (2013)

– Самая длинная гирлянда – для эстрадной площадки, – сказала Эви, указывая на нее. – А вот еще одна, для вашего фургончика. Вы же в нем сегодня будете торговать, так ведь?

– Конечно, – ответила Имоджин. После всех злоключений фургончик постепенно становился полноправным членом их команды. А сегодня с его помощью они смогут продавать мороженое прямо на празднике.

– Знаешь, о чем я думаю? – сказала Эви. – Мне безумно жаль, что вашей бабушки здесь не будет. Ничто на свете она не любила так, как собирать людей вместе, чтобы они могли общаться друг с другом, знакомиться…

– Вы правы, – ответила Имоджин. – Ей бы это понравилось.

– Я когда-нибудь рассказывала вам о барахолке, которую мы устроили тут на берегу? – спросила Эви. Имоджин и Анна дружно покачали головами. – Это произошло, когда власти грозились закрыть детскую палату в местной больнице. Мы поставили прилавки, чтобы продавать принесенные вещи. Ваша бабушка их разобрала, прилепив ценники на более или менее приличные, которые выудила из целой груды барахла. Здесь собралась целая толпа. Детки и их родители, местные актеры, политики, газетчики… Вивьен умудрилась оповестить кучу народа.

– Ну и как – удалось собрать деньги? – поинтересовалась Имоджин.

– Думаю, около пятисот фунтов, – сказала Эви. – Сейчас уже и не вспомню. Но самым главным результатом было то, что освещение этого мероприятия в местной прессе привлекло внимание к проблеме. А в то время еще не было никаких социальных сетей и не так легко было распространить информацию среди людей. Через неделю после акции уже около тысячи людей устроили марш протеста здесь же, на пляже, и властям пришлось срочно поменять свои планы.

– Просто замечательная история, – сказала Анна. – За что бы ни бралась бабушка Ви, она всегда умудрялась заинтересовать этим всех вокруг.

– А теперь настала наша очередь принять эстафету, – добавила Имоджин. – Мы должны устроить грандиозный праздник, посвятив его памяти бабушки.

– Мне нравится эта идея, – сказала Эви.

Анна взглянула на часы, затем снова повернулась к Имоджин и Эви. Судя по блеску ее карих глаз, она сильно волновалась.

– Уже почти полдень, – сказала она. – Начинаем через час. Может, пойдем и все приготовим, пока не нахлынула толпа?

– Давайте начнем отсюда, – предложила Имоджин уже на берегу, указав на площадку для выступлений. – Надо повесить гирлянды. Погодите, сейчас притащу лестницу.

Через минуту она вернулась, и Эви приставила стремянку к чугунной ограде.

– Я этим займусь! – Имоджин схватила конец гирлянды и начала подниматься по стремянке.

– Ну уж нет, – решительно заявила Эви. – С какой стати ты будешь это делать? Я все это сшила, мне и развешивать. Я категорически против, чтобы тебе достались все лавры! – Она залилась добродушным смехом.

– Что тут у вас за веселье?

Имоджин мгновенно узнала голос Финна. Такой глубокий, ровный, мужественный – голос уверенного в себе человека. Она внезапно почувствовала, как от затылка по рукам до самых кончиков пальцев побежали мурашки.

– Вижу, вы тут и Эви к работе припахали.

Эви обернулась и изобразила свирепый взгляд, опасно балансируя на вершине стремянки с ворохом цветных лоскутков.

– Она сама напросилась, – весело сказала Имоджин.

– И почему меня это не удивляет? – съязвил Финн.

Имоджин поймала его взгляд – теплый и веселый, от которого она сразу растаяла, но виду не подала.

Эви продолжала привязывать гирлянду из ярких треугольников к металлической раме эстрады, а Имоджин придерживала основание стремянки. Разноцветные флажки трепетали под порывами морского бриза.

На сцене музыканты муниципального духового оркестра настраивали инструменты, сверкающие золотом в лучах июльского солнца. Ветер далеко разносил звуки труб.