Фанатик - Джеймс Хедли Чейз (1968)

— Скорее всего, Льюис проявил халатность и сам подставил себя под удар. Однако верится в это с трудом, так как персонал у меня весьма квалифицированный. Но иного объяснения я не нахожу. Инструкции у нас очень строгие. Ночью на каждом этаже дежурят, как минимум, два человека. Один из них отдыхает, а другой наблюдает за коридором. Сидя за столом, он видит двери всех палат. Существует строгое правило: если пациент позвонит, санитар обязан разбудить спящего напарника, прежде чем отправиться в палату. С особо буйными надо соблюдать предельную осторожность. Я думаю, на сей раз Льюис пренебрег правилами. Форрестер позвонил, и Льюис, вместо того, чтобы разбудить Мейсона, легкомысленно направился в палату один. Впрочем, «легкомысленно» — это слишком сильно сказано, ведь Форрестер никогда не проявлял склонности к насилию. Он был самым примерным пациентом. Так что то, что Льюис не разбудил Мейсона, в какой-то мере объяснимо. Думаю, Форрестер напал на Льюиса, когда тот вошел. Потом Форрестер вытащил у Льюиса ключи, отпер входную дверь и ворота.

Бейглер нерешительно вошел в кабинет доктора Хертца.

— Извините меня, шеф…

Террел поднялся.

— О'кей, доктор, будем считать, что так и было. Но есть одна вещь… пожалуйста, ничего не говорите журналистам. Судя по всему, дело подпадает под юрисдикцию Вашингтона, так как это не больше не меньше, как государственная тайна.

— Да… да, конечно. Я понимаю.

Глядя, как доктор пьет кофе, пытаясь унять дрожь в руках, Террел недовольно поморщился и вышел в коридор. Бейглер вышел за ним.

— Представляете, наш Ловис вообразил, что он Шерлок Холмс, — нотки презрения ясно слышались в голосе Бейглера. — Поговорите с ним.

Террел поднялся вслед за Бейглером по лестнице. Они вошли в палату Форрестера, где детектив Фред Хесс из отдела по расследованию убийств, сидя на кровати, что-то заносил в записную книжку, а доктор Ловис, патологоанатом, наблюдал, как двое санитаров укладывают на носилки тело Фреда Льюиса.

Толстый коротышка, доктор Ловис пользовался заслуженным уважением Террела. Они давно работали вместе, и Террел всегда прислушивался к мнению Ловиса.

— Что-нибудь не так, док? — спросил он, когда двое дюжих санитаров унесли носилки.

— Из того, что мне говорили, следует, что это и есть орудие убийства. — Он указал на ножку табуретки, лежавшую в пластиковой упаковке на столе. — На ней имеются следы крови и мозга. На первый взгляд, именно этим и был убит санитар. Но я сильно сомневаюсь. Череп проломлен гораздо более тяжелым орудием! Ножка табуретки сама бы треснула от такого сильного удара. Санитара убили специальной дубинкой или же стальным прутом, я так думаю.

Террел глянул на Хесса.

— А что ты думаешь, Фред?

— Док совершенно прав. Я целиком поддерживаю его версию. И еще одна вещь… На ножке нет отпечатков пальцев. Тот, кто ее держал, был в перчатках.

Террел задумчиво почесал нос.

— С чего бы Форрестеру надевать перчатки? — спросил он сам себя. — Да и были ли они у него вообще?

— Я спрашивал, — ответил Хесс. — Перчаток у него не имелось.

— Но ведь он мог стереть отпечатки пальцев.

— Тогда он стер бы и следы крови.

Вновь Террел задумался.

— Пропало ли что-нибудь из одежды?

— Голубой костюм, рубашка, белье, носки и ботинки. Я попросил Мейсона проверить гардероб.

Террел глянул на разломанный табурет, валявшийся в углу палаты.

— Итак, никаких отпечатков пальцев?

— Никаких.

— Так… Возьмите табуретку. Проведем следственный эксперимент: можно ли ножкой нанести столь сильный удар.

Пока Хесс отдавал распоряжения своим людям, Террел спустился в вестибюль, где находился Бейглер.

— Ничего нового, Джо?

— Практически ничего. Я разговаривал со сторожем. Он спал, но все же утверждает, что ночью здесь проезжала машина. Какое это было время ночи, он сказать не может.

— Машина? Откуда? Зачем? Здесь же тупик.