34. В царствование Анка переселился в Рим Лукумон[99], муж деятельный и сильный своим богатством, руководимый преимущественно желанием и надеждой на большие почести, достичь которых в Тарквиниях не было возможности, так как и там он был чужеземцем. Он был сын коринфянина Демарата, который, бежав из отечества вследствие мятежа[100], случайно поселился в Тарквиниях, женился там и имел двух сыновей. Имена их были Лукумон и Аррунт. Лукумон пережил отца и унаследовал все его богатства; Аррунт умер раньше отца, оставив жену беременной. Отец ненадолго пережил сына; не зная, что невестка беременна, он умер, не упомянув в завещании о внуке, который, родившись после смерти деда и не получив ничего из его богатств, за свою нищету назван был Эгерием[101]. Напротив, Лукумон, наследник всего имущества, гордился своими богатствами; его гордость разжигала жена его Танаквиль, происходившая из знатного рода и не допускавшая, чтобы положение ее мужа было ниже положения ее рода. А так как этруски презирали Лукумона как сына изгнанника-пришельца, то она не в состоянии была вынести этого унижения и, забыв о врожденной любви к отечеству, задумала переселиться из Тарквиниев, лишь бы видеть мужа в почете. Наиболее удобным для этого представлялся Рим; среди нового народа, где знатность возникает вдруг и всецело основывается на доблести, найдется место энергичному и деятельному мужу; царствовал же сабинянин Таций, приглашен же был на царство Нума из Кур, да и Анк, сын сабинянки, знатен лишь настолько, что мог выставить изображение одного только Нумы[102]. Она легко склоняет мужа, так как ему хотелось почестей, да и Тарквинии были его родиной лишь по матери. Итак, собрав свое имущество, они выселяются в Рим.

Подъехали они случайно к Яникулу. Когда он сидел с женой в повозке, орел, паря в воздухе, тихо спустился и снял с него шапку, затем, летая с громким криком над повозкой, опять ловко возложил ее на голову его, точно посланный с неба для служения ему; затем он скрылся в высоте. Говорят, что Танаквиль, женщина знакомая, как все этруски, с небесными знамениями, приняла с радостью это предвещание. Обняв мужа, она уверяет, что его ждут высокие почести: такая явилась птица, с такой стороны неба, вестница такого бога; знамение свершилось над головой: птица сняла возложенное на нее человеком украшение, чтобы вернуть его с неба. С такими надеждами и мыслями они въехали в город и, купив там себе дом, он назвался Луцием Тарквинием Древним. Как человек новый и богатый, он сделался заметен в Риме. Этому он помогал сам, вступая снисходительно в беседы, любезно приглашая к себе и привлекая, кого можно было, благодеяниями; так молва о нем дошла и до дворца. Это знакомство с царем он скоро обратил в самую тесную дружбу, с достоинством и удачно оказывая услуги, так что принимал одинаково участие в общественных и частных, мирных и военных совещаниях, и наконец, испытанный во всех делах, назначен был по духовному завещанию даже опекуном царских детей.