Повесть о двух городах - Чарльз Диккенс (1859)

– Вы что же, считаете необходимым держать несчастного джентльмена под замком?

– Я считаю необходимым щелкнуть замком, мосье. – Дефарж сказал это шепотом, нагнувшись к самому уху мистера Лорри, и при этом еще более нахмурился.

– Да зачем же это?

– Зачем? Затем, что он так долго сидел под замком, что, если оставить дверь открытой, он перепугается насмерть, об стены будет биться, в буйство впадет, изувечит себя или невесть чего натворит.

– Может ли это быть? – воскликнул мистер Лоррн.

– Может! – с горечью повторил Дефарж. – Да, в таком распрекрасном мире все может быть, не только это, а еще и многое другое, и не только может, а и бывает, черт возьми! – вот здесь, у нас, среди бела дня, каждый день, каждый божий день. Эх, да что говорить! Пошли!

Все это говорилось шепотом, и ни одно слово не коснулось слуха молодой девушки. Она и без того дрожала всем телом, и на лице ее было написано такое смятение, такой страх и – более того – ужас, что мистер Лорри счел своим долгом подбодрить ее.

– Мужайтесь, дорогая мисс! Мужайтесь! Перед вами дело. Еще немного, и самое худшее будет позади. Осталось только войти в эту дверь, – и самое трудное будет позади! И тогда все благо, которое вы ему несете, спасение, счастье – все это войдет вместе с вами! Обопритесь на нашего доброго друга, он поддержит вас с той стороны. Вот и хорошо, любезный Дефарж, теперь идем! К делу, к делу!

Медленно, осторожно они поднимались по крутым ступенькам вверх. Небольшая лестница скоро кончилась, они очутились на площадке, – и тут перед ними внезапно выросли три фигуры; сблизив головы, они стояли, нагнувшись у низенькой двери, и заглядывали в щель в то самое помещение, куда вела дверь. Услышав сзади шаги, все трое обернулись, и когда они подняли головы, оказалось, что это та самая троица об одном имени, только что выпивавшая у стойки!

– Я совсем и забыл про них, вы ведь как снег на голову свалились, – пояснил мосье Дефарж. – Проваливайте-ка, ребята! У нас здесь дело есть.

Те молча один за другим прошмыгнули мимо них и молча стали спускаться по лестнице.

Никакой другой двери здесь не было, и, видя, что Дефарж направляется к ней с ключом, мистер Лорри, подождав, когда те трое скрылись, спросил его возмущенным шепотом:

– Вы что же, зрелище из этого делаете, показываете мосье Манетта?

– Да, показываю, как видите. Немногим избранным.

– Что же, это хорошо – так делать?

– Я думаю, что хорошо.

– А кто же эти избранные? И как вы их выбираете?

– Я выбираю из тех, кого считаю настоящими людьми, тех, кто носит одно со мной имя, – Жак, – и тех, кому полезно поглядеть на такое зрелище. Но… что говорить! Вы англичанин, – это совсем другое дело. Постойте-ка здесь минутку.

Он предостерегающе поднял руку, нагнулся и стал смотреть в щель. Потом выпрямился и раза два-три постучал в дверь, по-видимому только для того, чтобы там услыхали шум. Затем, очевидно с той же целью, несколько раз громко звякнул ключом прежде, чем всунул его в замочную скважину, и, наконец с шумом повернул его.

Дверь медленно отворилась. Он заглянул в комнату и что-то сказал. Еле слышный голос ответил ему. Насколько можно было разобрать, и тот и другой произнесли что-то вроде междометия или какое-то коротенькое односложное слово.

Мосье Дефарж обернулся и поманил их рукой. Мистер крепко обхватил молодую девушку за талию и, поддерживая ее, чувствовал, что она вот-вот упадет.

– Относитесь по-деловому, по-деловому! – подбадривал он ее, а по щекам его, совсем не по-деловому, катились слезы.

– Мне страшно, я боюсь, – шептала она, трясясь как в ознобе.

– Боитесь? Чего?

– Его… отца!