Владыка Ледяного сада. В сердце тьмы - Ярослав Гжендович (2007)

– Потому что это связывает людей с их предками и семьями. А семей быть не должно. Семья – зло, фамилия – тоже. Они лишь увеличивают человеческий эгоизм. Когда у тебя есть семья, ты заботишься о ней куда сильнее, чем об остальных, а ведь именно Мать устами жрецов решает, кто более важен, а кого нужно принести в жертву. Все дети принадлежат всем женщинам и Подземной, а отдельный человек ничего не значит. Важны лишь группы: дома, селения и так далее. Человек получал прозвище, которое умирало вместе с ним. Все должно стать единым, вспомни. Люди – тоже. К тому же, тогда нет необходимости их контролировать – только следить. Люди должны работать и сражаться ради Подземной Матери и вместе отдавать ей почести. Когда у тебя стадо овец, ты не даешь имя каждой. Следишь за всем стадом. Достаточно просто их считать. Имя нужно скакуну, собаке или леопарду. А здесь таких нет. Есть только овцы. Не раздумывай долго, Арджук. Слишком много думать – хорошо, когда ты находишься в безопасности и сидишь у очага с чашкой отвара. Теперь это вызвало бы в тебе лишь страх. Не знаю, отчего этот жрец странствовал в одиночестве. Может, здесь безопаснее, чем мы полагаем. Может, у него была некая миссия, и потому он желал пробраться незаметно, не привлекая внимания. Может, он был дураком. Наша же цель – перебраться через мост, и только. Остальное – глупые подробности. Мы должны спрятать наши вещи. Когда уйдем достаточно далеко, жрец и его адепт исчезнут, а двое синдаров, возвращающихся в Камирсар, вновь отправятся своей дорогой.

– А легенда?

– Сейчас что-нибудь придумаем… – простонал он, взбираясь на сундук повозки и ощупывая ко́злы. Потянул за что-то, и вдруг раздался тихий щелчок.

– Я знал! – крикнул он с триумфом.

– Что? – спросил я.

– Тайник. Не хотел открываться ни вверх, ни снизу, ни спереди. Сиденье как сиденье. Но открывается назад.

– И что там находится, ситар Тендзин?

– Лучше сам посмотри, Арджук.

Внутри деревянных ко́зел лежал красный плащ с капюшоном и маты для ночлега.

Я не понимал, что Брус, собственно, хотел мне показать, пока не увидел, что в свернутом плаще находится нечто тяжелое и пузатое.

Мы вынули сверток и осторожно его развернули: показался небольшой железный сундучок. К выпуклой крышке был привязан кованый и выкрашенный в красное символ странной формы. Ремешок, с каждой стороны завершавшийся полукруглыми крюками, посредине перетянутый тремя короткими веревочками. Сундучок был дополнительно обернут толстым красным шелковым шнуром, а все сложные узлы оказались запечатаны воском, на котором был оттиснут такой же знак.

– Откроем? – спросил я.

– Ни в коем случае, – решительно провозгласил Брус. – У нас есть легенда. Это – посылка, и это – важная посылка. Я готов поспорить, Арджук, что за полдня перед нами этой дорогой проехал большой окованный дорожный фургон, истинный дом на шести колесах, запряженный восемью огромными жеребцами, а сопровождал их, как минимум, хон конных лучников с флажками храма Подземной Матери на спине да человек двадцать адептов.

– А что было внутри?

– Несколько жрецов, может, адептки или адепты для компании, корзины с едой, духи, опахала и муслин. И точно такая же шкатулка, наполненная песком. Настоящая посылка – здесь.

Я раздраженно фыркнул.

– Ты должен был придумать легенду для стражников на мосту, а не для меня. Может, там просто запас запретного пальмового вина для жреца?

Он покачал головой.

– Знаю, что когда в опасные времена собираются переслать нечто важное, так и поступают. Иногда так перевозят даже важных персон. Вооруженный конвой отвлекает внимание, а в это время княгиня едет в сельской одежке. Не знаю, так ли было на этот раз. Но знаю, что так могло случиться – и мы станем вести себя, словно все так и есть. Этот символ может иметь значение. Что он тебе напоминает?

Я пожал плечами.

– Ничего. Может, колючую ветвь? Странный кузнечный инструмент? Какая-то гребенка?