Электрические сны (сборник) - Филип Киндред Дик (1953, 1954, 1955)

– Лестер… – Джилл недоверчиво зажмурилась. В ее груди разгорался робкий огонек надежды. – Лестер, что с тобой? Ты… ты так изменился.

– Разве? – удивился Лестер. Теперь он бродил по дому, время от времени восхищенно ахая: – До чего милый домик! Такой уютный. Ты даже не представляешь, как здесь здорово! Честное слово.

– Поверить не могу, – отозвалась Джилл.

– Во что?

– В то, что ты это серьезно. Что ты так изменился. Что раньше ты был другим.

– И каким же?

– Злым. Злым и жестоким.

– Я? – Лестер нахмурился, потирая подбородок. – Интересно… – Тут его лицо просветлело. – Ну, это все в прошлом. А что на ужин? Умираю от голода.

Отправляясь на кухню, Джилл бросила на мужа неуверенный взгляд.

– Да все что хочешь. Ты же знаешь, у нас плита с самым полным выбором блюд.

– Да-да, – тут же отозвался Лестер. – Быть может, попробуем говяжье филе средней прожарки с луковыми кольцами и грибным соусом? И горячий кофе со свежими булочками. А на десерт – мороженое и яблочный пирог.

– А ведь раньше тебе было все равно, что есть, – задумчиво произнесла Джилл.

– Правда?

– Ты говорил: скорей бы ввели всеобщее внутривенное питание. – Она внимательно смотрела на мужа. – Лестер, что произошло?

– Ничего. Честное слово. – Он небрежно схватил трубку и разжег ее – быстро, но как-то неуклюже. Табак просыпался на ковер, и Лестер стремительно нагнулся его собрать. – Пожалуйста, не обращай на меня внимания. Давай я помогу тебе готовить или… или еще что-нибудь сделаю?

– Не надо, – ответила Джилл. – Я справлюсь. Если хочешь, пока поработай.

– Поработай?

– Ну да. Над своим исследованием про токсины.

– Про токсины! – Лестер выглядел озадаченным. – Бога ради… Токсины… Да черт бы их побрал!

– Что-что, милый?

– Слушай, я что-то устал. Потом поработаю. – Лестер бесцельно бродил по комнате. – Посижу-ка я просто и порадуюсь, что вернулся домой с этого жуткого Рексора-Четыре.

– Он правда жуткий?

– Просто мрак. – Лестера передернуло от отвращения. – Сухой и мертвый. Древний. Выбеленный солнцем и ветром до самых костей. Страшное место, милая.

– Как жаль. А я так хотела слетать на Рексор-Четыре.

– Боже упаси, – с чувством воскликнул Лестер. – Нет, милая, оставайся здесь, со мной. Будем жить вдвоем. – Муж пошарил глазами по комнате. – Да, вдвоем. Терра – восхитительная планета. Влажная, так и кишит жизнью. – Он просто сиял. – То, что нужно.

– Я не понимаю, – сказала Джилл.

– Расскажи-ка все, что помнишь, – попросил Фрэнк. Его робокарандаш замер в боевой готовности. – Про все перемены, которые заметила. Очень интересно.

– Но зачем?

– Просто так. Давай. Говоришь, ты сразу что-то почувствовала? Поняла, что он изменился?

– Да, сразу заметила. Выражение лица. Не жесткое, деловое, как раньше, – а такое милое… Расслабленное. Доброе. Спокойное какое-то…

– Ясно. Дальше.

Джилл нервно заглянула в дом через открытую дверь.

– Он же нас не услышит?

– Нет, он в гостиной, играет с Гасом. Сегодня они венерианские люди-выдры. Лес устроил в лаборатории настоящую горку – чтобы, как выдры, скатываться на брюхе. Я сам видел.

– Его речь.

– Что?

– То, как он говорит. Какие слова выбирает. Раньше он ни за что бы так не сказал. Новые фразы. Метафоры. Мы пять лет живем вместе, и он никогда не употреблял метафор. Говорил, что они неточные, искажают смысл. И еще…

– Еще – что? – Карандаш деловито поскрипывал.

– Еще слова – они странные. Старые. Так сейчас не говорят.

– Архаичная фразеология? – настороженно переспросил Фрэнк.

– Да. – Джилл мерила шагами крошечную лужайку, засунув руки в карманы синтетических шорт. – И еще очень правильные. Как будто…

– Как будто из книжки?

– Точно! Ты тоже замечал?

– Да уж, замечал, – мрачно подтвердил Фрэнк. – Давай дальше.

Джилл замерла.