Борн - Джефф Вандермеер (2016)

К тому времени, когда я добралась до лежки Морда, он спал беспокойным сном, вздрагивая, точно от подземных толчков. Задняя лапа высоко вздымалась над моей головой. Даже когда он лежал на боку, его туша достигала третьего этажа. Удовлетворив жажду крови, он делался сонлив; вот и сейчас, бездумно растянувшись там, где застала дрема, он сравнял с землей подвернувшееся здание, превратив его в шаткую груду кирпичных обломков, ставших ему постелью.

Когти и клыки Морда убивали и потрошили с быстротой молнии. Глаза, иногда открытые даже во сне, были огромными, засиженными мухами буркалами, поставляющими информацию мозгу, который, по уверениям некоторых, функционировал во вселенском масштабе. Для меня же – человеческой блохи по сравнению с ним – все, чем он занимался, выглядело ассенизацией. Из каких-то побуждений, известных ему одному, Морд доламывал и переделывал наш и без того разгромленный город, преобразуя его на свой безумный манер.

Когда он, возбудившись, вылезал из берлоги, устроенной им в развороченном здании Компании, к его косматой, свалявшейся от грязи, падали и химикатов шерсти прилипали самые разнообразные сокровища. Он то и дело одаривал нас упаковками неизвестного мяса, оставшимися от Компании, временами я находила трупы неопознанных животных с лопнувшими от внутричерепного давления головами и блестящими выпученными глазами. Если нам везло, эти сокровища так и падали с него дождем, когда он вразвалку брел по земле или скользил по небу, в такие дни нам не приходилось на него забираться. И в один из лучших из этих пропащих дней мы нашли жуков, которые можно было засовывать в ухо, наподобие тех, что мастерил мой товарищ Вик. Как и все в этой жизни, находки были непредсказуемыми, оставалось лишь следовать по пятам за Мордом, согнувшись в три погибели, и надеяться чем-нибудь от него поживиться.

Отдельные вещи, как всегда предупреждал меня Вик, могли быть подброшены специально. Могли оказаться подлыми ловушками. Обманкой. Но в чем в чем, а в ловушках я разбиралась. Сама частенько их ставила. Так что ежеутренний совет Вика «быть осторожной» я, выходя из дома, выбрасывала из головы, о чем ему было прекрасно известно. Я рисковала жизнью, чтобы притащить свои находки Вику, а тот уже копался в них, как авгур в кишках. Иногда мне казалось, что Морд дает нам все эти вещи из какого-то извращенного чувства привязанности к нам, к своим игрушкам, куклам для битья. А иной раз я думала, что сама Компания когда-то возложила на него эту обязанность.

Многие мусорщики, обыскивавшие тушу Морда, так же как и я, недооценивали глубину его сна. И в результате оказывались поднятыми на высоту, срывались и падали, разбиваясь насмерть. Морд, даже не замечая этого, скользил по воздуху над своими охотничьими угодьями, над городом, который до сих пор не заслужил себе имя. Поразмыслив, я решила на сей раз ограничиться поисками на одном боку Морда. Злыдарь. Ведмедь. Морд… Его имена были многочисленны и зачастую волшебны для тех, кто произносил их вслух.

Итак, спал ли Морд на самом деле или в ядовитых завихрениях помойки, которую представлял собой его мозг, зародилась какая-то новая каверза? Сегодня в этом непросто было разобраться. Ободренная храпом медведя, проявлявшимся в крупной дрожи всей поверхности его тела, я поползла вверх по задней лапе, пока остальные мусорщики выжидали внизу, используя меня как шахтеры канарейку. Тогда-то, путаясь в бурых, жестких водорослях медвежьей шкуры, я и наткнулась на Борна.

Он лежал, тихонько напевая сам себе, едва заметное отверстие на верхушке напоминало постоянно двигающийся рот: колечки плоти то сжимались, то расширялись. «Оно» тогда еще не стало для меня «Им».