Как сделать капитализм приемлемым для общества - Колин Крауч (2013)

Оглядываясь назад, мы видим, что можем рассматривать этот период потребления, питаемого долгами (которое я называю приватизированным кейнсианством), как попытку воплощения в реальности следующего утверждения: с точки зрения способности частным образом справляться с основным финансовым риском люди, образующие вторую категорию, уже входят в первую категорию. Ее последствия оказались катастрофическими в силу неустойчивости самих ее оснований. Одновременно потерпела крах идея о том, что современная социальная политика может более не учитывать классовое неравенство в доходах и сопутствующие ему «старые» социальные риски. Уровень владения богатством по-прежнему играет фундаментальную роль в определении того, способны ли отдельные люди, располагающие теми или иными состояниями и знаниями, справляться с рисками. Проблема усугубляется характерным для нашего времени ростом неравенства. В той степени, в которой на финансовых рынках ведется игра с нулевой суммой, богатство (и знания, которые оно способно привлечь) позволяет его владельцам заключать наилучшие сделки. Те же, кто не обладают значительными состояниями, обречены довольствоваться малым.

Проблема пенсионного обеспечения

Особенно резко некоторые из этих вопросов проявляются в случае, когда мы обращаемся к политике пенсионного обеспечения. (Эта дискуссия опирается на недавние исследования Б. Эббингхауса, Т. Висса, Э. Нойбергера и Н. Уайтсайда.) Трудности, связанные с финансированием государственных и профессиональных пенсионных систем в период повышения продолжительности жизни населения, привлекают повышенное внимание неолибералов, которые не упустят возможности поделиться своими тревогами с общественностью. Ситуация осложняется тем, что в настоящее время в число пенсионеров входит крупная когорта поколения «беби-бума», т. е. людей, родившихся в первые годы после окончания Второй мировой войны. Впоследствии уровень рождаемости, а значит и численность рабочей силы, благодаря взносам которой формируются пенсионные фонды, были значительно более низкими. В выпуске от 25 сентября 2003 г. ведущего мирового неолиберального журнала «The Economist» опубликовали иллюстрацию, получившую широкую, но печальную известность после краха 2008 г. На рисунке были изображены три колонны (довольно часто пенсионные системы описываются как покоящиеся на различных «столпах»), одна из которых, вся в глубоких трещинах, накренилась и вот-вот должна рухнуть. Подпись под ней гласила – «государственные пенсии». Вторая колонна тоже была покрыта поверхностными трещинами, но стояла ровно. Это – «трудовые пенсии». Третья, чистая ровная колонна олицетворяла собой «частные пенсии». Прошло два года, и ожидания миллионов людей, связанные со взносами, из которых формируются частные пенсии, сменились тревогой, вызванной утратой ими стоимости, поскольку фонды, осуществлявшие крупные инвестиции на вторичных рынках, стали свидетелями того, как лопаются возникшие при их непосредственном участии «мыльные пузыри». «Старые» риски пенсионной политики – бесчеловечные в сущности, поскольку индивид может умереть еще до того, как станет бесполезным для рынка труда, – никуда не делись; они просто стали неудобными.