Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения? - Джозеф Стиглиц (2015)

Классическая экономическая теория, о которой можно прочитать почти в любом учебнике, говорит о том, что в ситуации, когда экономика ослабла, необходимо применять меры финансового стимулирования. Но как мы узнали из истории со снижением налогов для богатых при Буше в 2008 году, плохо продуманная программа оказывается неэффективной. Члены администрации Обамы, среди которых были и те, на ком лежала серьезная ответственность за создание кризиса как в форме активной поддержки курса на дерегулирование, так и в их неспособности контролировать деятельность банков, считали, что для выхода из кризиса необходимы довольно скромные меры: банки испытывают трудности, они нуждаются в серьезном вливании средств, но спустя какой-то период пребывания в лазарете они и экономика вслед за ними пойдут на поправку. Предложенное решение дало лишь временный стимул, банки по-прежнему были насквозь больны. Но поскольку все ожидали, что восстановление произойдет в ближайшее время, никто не придавал особого значения масштабу, формату и продолжительности плана спасения.

Я же настаивал на том, что экономика была больна еще до кризиса и держалась на плаву только благодаря искусственно раздутому экономическому пузырю; что кризис, скорее всего, окажется глубоким и затяжным, особенно если не будут приняты правильные политические решения (они и не были приняты). Более того, политика была ущербна, она не предполагала отступных путей. Если экономика не восстановится, консерваторы скажут, что стимулирование не принесло результатов, и получить второй пакет стимулирующих мер будет не так-то просто. Поэтому я настаивал на том, что нам необходим расширенный комплекс стимулирующих мер[28] – гораздо более объемный, чем тот, который продвигала администрация, и утвердил Конгресс. Этот комплекс должен был быть тщательно продуман (гораздо лучше, чем план Буша по снижению налогов для богатых, который затевался именно как инструмент стимулирования). По факту одну треть пакета стимулирующих мер составило снижение налога. Что еще хуже, администрация, которая явно не отдавала себе отчет в глубине кризиса, предсказала, что с учетом программы стимулирования максимальный уровень безработицы не превысит 7–8 процентов. Когда безработица достигла отметки в 10 процентов, это стало прекрасным поводом для нападок со стороны критиков. Администрации следовало упирать на то, что пакет стимулирующих мер позволил сократить уровень безработицы на 2–3 процента в сравнении с тем, каким он мог бы быть без этих мер. Надо признать, с этой задачей программа стимулирования действительно справилась.

Остальные пункты моей программы, обозначенной в статье для Time, включали реформу систем внутреннего регулирования и создание многостороннего агентства, которое бы координировало процесс регулирования на национальном уровне. К моменту написания статьи уже было понятно, что затянувшийся кризис затронет весь мир и что порочная банковская практика (существующая не только в США, но и в некоторых европейских странах) отразится на всех остальных. Образовавшийся и лопнувший на нашем рынке ипотечный пузырь занес инфекцию в финансовые рынки всего мира.

С последними двумя пунктами связано наибольшее разочарование. Несмотря на то что через два года после начала кризиса законопроект Додда – Франка о финансовой реформе был принят в 2010 году, он при самом благоприятном раскладе затрагивал лишь половину стоящих задач. Несмотря на это банки все равно стремились смягчить для себя условия этого закона. Они были категорически против попыток внедрить систему регулирования. Они неоднократно призывали Конгресс аннулировать многие положения закона и в результате в декабре 2014 года добились своего: было отклонено одно из ключевых положений о регулировании сделок по деривативам и об ограничении производства этих сомнительных финансовых продуктов банками, застрахованными государством.