И все же, когда Стефано взял ее за руку и шепнул ей на ушко, что любит ее, она его не оттолкнула. Быть может, она хотела внушить ему, что все идет как надо, что они действительно обычные молодожены и у них медовый месяц, чтобы потом, когда она скажет ему, до чего он ей отвратителен и что она не видит разницы, с кем лечь в постель – с ним или с гостиничным носильщиком: у обоих одинаково желтые от табака пальцы, – он прочувствовал всю глубину ее омерзения к себе. А может – и это моя личная версия, – Лила была так напугана, что просто тянула время.

Едва они вернулись в номер, Стефано набросился на нее с поцелуями, но она отпрянула, открыла чемодан, достала ночную рубашку и протянула ему пижаму. Этот знак внимания вызвал у него довольную улыбку, и он снова попытался ее поцеловать, но Лила вырвалась и заперлась в ванной комнате.

Оставшись одна, Лила долго умывалась, стараясь избавиться от винных паров и ощущения, что мир вокруг потерял четкие очертания. Но оно не проходило, хуже того, ей казалось, что ее не слушаются собственные руки. Что мне делать, думала она. Буду сидеть здесь всю ночь. Но что потом?

Теперь она жалела, что не взяла в ресторане нож; и даже попыталась себя убедить, что он лежит у нее в сумочке, хотя точно знала, что это не так. Сидя на краешке ванны, она сравнила ее с той, что была установлена в их новой квартире, и пришла к выводу, что ее ванна лучше. И полотенца у нее были качеством выше. У нее? Но разве это все – ванна, полотенца и прочее – принадлежит ей? Нет, все эти красивые вещи принадлежат тому человеку, что поджидает ее за дверью. Все это – собственность Карраччи. И она теперь – собственность Карраччи. Раздался стук в дверь.

– Что ты там делаешь? С тобой все в порядке?

Лила ничего не ответила.

Ее муж немного помедлил и постучал снова. Без результата. Тогда он начал нервно дергать ручку и с фальшивой веселостью в голосе крикнул:

– Мне что, дверь высадить?

Лила не сомневалась, что так он и сделает, – карауливший ее под дверью незнакомец был способен на все. Но и я, подумала Лила, способна на все. Она разделась, включила воду, вымылась и надела ночную рубашку, с отвращением вспоминая, как тщательно выбирала ее несколько месяцев назад. Стефано – просто имя, не имеющее никакого отношения к человеку, чьи привычки и чувства она знала и понимала еще несколько часов назад, – сидел на краешке кровати и при виде Лилы вскочил на ноги.

– Сколько можно?..

– Столько, сколько нужно.

– Ты прямо красавица!

– Я устала и хочу спать.

– Успеем выспаться.

– Нет, я ложусь спать. На свою половину. А ты на свою.

– Брось, иди ко мне.

– Я серьезно говорю.

– Я тоже не шучу.

Стефано рассмеялся и потянулся к ней. Лила отпрянула, и он помрачнел.

– Что с тобой?

Лила колебалась, подбирая точные слова, и наконец медленно произнесла:

– Я не хочу.

Стефано недоуменно покачал головой, словно она говорила на незнакомом ему языке. Он так долго ждал этой минуты, забормотал он, мечтал о ней день и ночь.

– Ну пожалуйста, – настойчиво сказал он, беспомощным жестом указал на пижамные штаны цвета красного вина и, криво улыбнувшись, добавил: – Сама посмотри, что ты со мной делаешь.

Лила невольно опустила взгляд, но от отвращения ее чуть не вывернуло, и она тут же отвела глаза.

Стефано увидел, как она отступает к дверям ванной, звериным прыжком бросился ей наперерез, подхватил ее на руки и бросил на кровать. Что он делает? Он что, не понимает? Он и правда ничего не понимал. Ему казалось, что, пока они сидели в ресторане, между ними все прояснилось. Почему Лина так странно себя ведет? Ну да, она же еще совсем девчонка. Он рассмеялся и попытался ее успокоить.

– Вот увидишь, тебе понравится, – сказал он. – Не бойся. Я так тебя люблю, больше всех на свете.