Улитка - Эльга Мира

– Успокойся, я все понимаю, – подмигнул он мне. В его взгляде читалась нежность, смешанная с иронией.

Следующей ночью я проснулась от собственного стона – войдя в меня, Роб нежно ласкал губами мои соски.

– Ты сегодня так открыта, – прошептал он мне, задыхаясь, – сожми немного ноги.

Мне почудилось, Джудит стоит за его спиной, и я пронзительно закричала, погружаясь в какой-то невероятный, почти мистический экстаз.

– Ты говорила во сне, – заметил Роберт после, закуривая сигарету.

– Что именно? – вопрос вырвался испуганной куропаткой.

– Помнишь, я не выдаю чужих тайн.

Выражение его лица было спокойным и безмятежным.

– Люблю тебя бесконечно, – прошептал он нежно.

Какое счастье быть просто любимой своим любимым…

– Ну ты и крикуха, – поддел бесцеремонно Джу поутру.

Но уже не существовало стеснения. Этой ночью мы все стали чем-то большим. Взгляд Роберта скользнул по нам обоим. На губах его играла странная улыбка – не то мечтательная, не то растеряно-печальная. Он молчал.

– Что с тобой ? – спросила я осторожно.

– Так, ничего… Просто счастлив.

А потом теплый ветер понес нас на Кот-д’Азур. Прогноз погоды на Французской Ривьере вырисовывал радужные перспективы. Это значило, что в ближайшие десять дней спать никому не придется. В Монако нас уже ждала Сиси в двухэтажных родительских апартаментах. По счастливой случайности они были свободны, и мы впятером прекрасно устроились в шикарной квартире всего в трех минутах ходьбы от легендарного Cafe de Paris, Buddha Bar и Jimmy’z Sporting.

Ощущение праздника не покидало нас круглые сутки. Перетекая из одного заведения в другое, мы порой загуливались до полного изнеможения. Ну а как, скажите, можно пропустить Боба Синклера, White Party, походы в многочисленные казино и ночные поездки на ревущем Lamborghini?!

Для полного счастья не хватало только вечеринки на яхте, и я, не задумываясь, набрала отца:

– Привет, па!

– Привет, дочь! Что-то срочное? У меня совещание.

– Ты можешь попросить дядю Антона дать мне яхту на денек? Мы сейчас с ребятами в Монако.

– Ладно.

– Ее надо будет заправить, – бесстыдно сообщила я.

– Уже понял. Пока.

Через час мне перезвонил Димка, сын Антона Васильевича, папиного партнера и старого друга семьи.

– Привет, малая! – услышала я сквозь шум ветра из трубки. – Антон звонил по поводу тебя. Зая, есть некая накладка. Я стою сейчас на Корсике, буду в Ницце только через пару дней. Если ты помнишь, двенадцатого у моей Лерки день рождения, так что присоединяйся со своими друзьями к нам. Вечеринка камерная, только для своих. А яхту могу дать вам дней через пять.

– Подходит. Спасибо, пупс!

– Я давно уже не пупс, – хрипло захохотал Димка.

– Это тебе так кажется, – засмеялась в ответ.

Вечером двенадцатого июля под мелодию Welcome to Paradise мы взошли на борт трехэтажной яхты. На «камерной» вечеринке поместилось не менее семидесяти человек. В этом был весь Димон. Экономить родительские деньги для него было не комильфо. Когда-то отцы надеялись увидеть нас счастливо идущими под венец. Так произошло бы окончательное слияние капиталов. Но, не испытывая друг к другу никаких чувств, кроме дружеских, мы уплыли каждый своим морем. Я не видела его больше двух лет. Высокий, коротко стриженный и, судя по диковатому взгляду, под хорошей дозой кокаина, он радостно заключил меня в объятия.

– Привет, обезьяна! Как ты подросла!

– Сам ты обезьяна! Где Лерка? Хочу ее поздравить!

– Любимая! – закричал Димка.

– Ого! – ахнул Роб, увидев, как к нам спускается высокая красавица с формами Памелы Андерсон.

– Ротик прикрой! – фыркнула я.

Ребята рассмеялись.

– Чувствую, мы найдем общий язык! – Димка протянул Роберту руку.