С этими словами она тепло улыбнулась дочери. Та немного страдальчески улыбнулась ей в ответ. Поскольку Вики неизменно занимала сторону Мэдди в отношении того, что они между собой называли «вонючим скандальчиком», из-за которого они из дома Бердов перебрались в эту симпатичную квартирку буквально за углом, отношения Вики со старшей дочерью расцвели как никогда. И хотя Вики наверняка устала повторять, что дочь – лучшая подруга своей матери, в том, что касалось их с Мэдди, именно так оно и было. Как будто этот «вонючий скандальчик» неким удивительным образом открыл им иную, безопасную дорогу в потенциально опасные годы, когда Мэдди была подростком, в объезд или в обход того ада, которого Вики ждала и к которому готовилась все четырнадцать лет с момента рождения дочери. Но нет. Ни единого сердитого слова, ни одного обиженного вздоха, ни единого хлопка дверью. Лишь дружба и взаимное понимание. Вики воспринимала это как подарок судьбы. А в этом году, после того как ей поставили диагноз, эта связь стала еще прочнее и глубже.

– Я люблю тебя, – произнесла она одними губами, глядя на дочь. Та закатила глаза и улыбнулась.

– Это просто удивительно, – продолжала между тем Лорелея, ничего не заметив. – Из моих детей никто не умеет готовить. По крайней мере, мне ничего об этом не известно. – Она резко усмехнулась и переместила на тарелке несколько зернышек кускуса.

– У Мэг неплохо получаются тушеные овощи, – возразила Вики, стараясь внести в разговор позитивные нотки, прежде чем тот окончательно скатится в болото жалости Лорелеи к самой себе.

– Тушеные овощи хорошо получаются у всех, – возразила та.

– Я бы не сказала. Здесь тоже требуется талант.

– Я надеялась, что хотя бы один из них проявит себя в кулинарном искусстве.

Вики и Мэдди снова переглянулись и обменялись едва заметными улыбками. Как когда-то дети самой Лорелеи: мол, ну-ну. Эти ехидные улыбочки неизменно злили Вики, когда она была до безумия влюблена в Лорелею. Но теперь она больше не была до безумия влюблена в нее. Эта иллюзия давно разбилась на мелкие осколки.

– И это говорит женщина, которая сама питается исключительно рисовыми пирожными и печеньем, – сказала она с теплотой в голосе.

– Какой смысл готовить, когда живешь одна. Когда-то я умела хорошо готовить. В молодости. Когда у меня появились дети, я все дни проводила в кухне. Сейчас же я просто не вижу в этом смысла. – С этими словами Лорелея положила на тарелке параллельно друг другу вилку и нож, хотя на самом деле не съела и половины порции. Вики тоже съела совсем чуть-чуть, скорее из вежливости и за компанию. Аппетита не было. Ее отравленный лекарствами желудок отказывался вместить в себя так много еды. Дочки продолжали есть, вернее, клевать, словно птички, как это часто делают юные девушки, как будто еда не доставляла им совершенно никакого удовольствия. Возможно, так оно и есть, печально подумала Вики. Никакого удовольствия. В это время в прошлом году она еще была здорова. К Лорелее приехала Мэган с детьми, и они все дружно взялись за уборку в ее кухне. Тогда еще никто ничего не знал ни про Колина с Кайли, ни про Рори и его омерзительный образ жизни. И да, в тот день еда была гораздо вкусней. Еще как!

– Прекрасный ланч, – сказала Лорри и даже прослезилась. – Просто замечательный.

– Спасибо, дорогая, – ответила Вики и через стол пожала ее костлявую руку. – Ты всегда была такая милая.

* * *

От кого: [email protected]

Кому: [email protected]; [email protected]; [email protected].

27 марта 2005 года

Привет, мои дорогие дети!