– Дорогая, я только что потеряла любовь всей моей жизни.

Устыдившись своей бестактности, Мэган виновато кивнула. Лорелея как минимум секунд на двадцать заключила Бет в объятья, пока та не начала высвобождаться и поправлять одежду. Лорелея же повернулась к Тиму и чуть театральным тоном произнесла:

– Я не была нигде вместе со своими дочерьми почти три года. Три года!

Тим сочувственно кивнул и отошел в сторону.

Лорелея взяла из рук Мэг малыша и заворковала с ним. Чарли благодарно ответил ей улыбкой и выражением восторга на личике.

– Какой милый, какой красивый мальчик! – восторгалась Лорелея. – Просто чудо!

Странно, но они бодро беседовали с людьми, которых помнили лишь смутно. Лорелея заявила Мэг, что та должна заняться своей фигурой и стать такой, какой была прежде. Бет стояла молча с отсутствующим видом. Сунув руки в карманы, старшие мальчики застенчиво переминались с ноги на ногу. Малыш гукал и гулил, а когда его посадили в коляску, захныкал. Лорелея взяла под руки обеих дочерей, и они все втроем проследовали в крематорий. Стэн и Элфи, толкавшие коляску с Чарльзом, потянулись за ними.

Внезапно из-за туч вырвался последний луч яркого осеннего солнца. Этот момент вполне мог стать самым трогательным, самым нежным, возможно даже началом нового рассвета, если бы не одно «но». Войдя в часовню, первое, что они увидели, – это Колина и Кайли, сидевших на скамье, а слева от них – маленькую девочку.

Кроме них, в часовне никого не было. Сидя рядом, они заговорщически перешептывались и обернулись лишь на звук голосов. Мэг почувствовала, как Лорелея вздрогнула и напряглась. Они с Бет растерянно переглянулись.

– Гребаный господь! – воскликнула Лорелея, причем не настолько тихо, как это было бы уместно в данных обстоятельствах.

Увидев их, Колин расплылся в улыбке и вскочил на ноги. Мэг, ее мать и сестра застыли на месте как вкопанные.

– Ух ты! Кого я вижу! Мои девчонки! И мальчишки! – Колин посмотрел на трио оробевших внуков и шагнул им навстречу, как будто хотел заключить в объятия и прижать к себе. Однако, увидев их хмурые лица, отказался от этой затеи.

– Ух ты! – повторил он, глядя по очереди на всю их компанию. – У вас потрясающий вид. Как будто вы…

Не дослушав его, Лорелея, громко цокая по каменному полу каблуками, прошествовала вперед и села в одном из первых рядов. Бет и Мэг переглянулись и последовали ее примеру.

– Что она здесь делает? – прошептала Мэг.

Колин посмотрел на Мэг, потом на Кайли, пожал плечами и сказал:

– Она захотела прийти. Хотела попрощаться.

– Но ведь она даже толком не была знакома с Вики! – воскликнула Бет.

– Это не совсем так. Они несколько раз встречались. Она была о ней высокого мнения. И вообще, это очень даже по-ирландски. Прийти и отдать дань уважения. Потребность соблюсти ритуалы. Ну, вы понимаете…

Кайли обернулась, посмотрела на Мэг и кивком поздоровалась с ней. У Мэг перехватило дыхание. На долю секунды она растерялась, но затем кивнула в ответ. А про себя отметила, что Кайли изменилась. Как будто стала мягче. Красивее. Старше. Длинные волосы – когда-то ослепительно-рыжие – тоже стали менее яркими и были убраны в конский хвост. На ней был розовый жакет а-ля Шанель, отделанный тесьмой и с золотыми пуговицами, а под ним – блузка с высоким викторианским воротником. Некогда худое, с резкими чертами лицо округлилось, стало изящнее. Теперь ее можно было назвать почти красавицей.

Вскоре обернулась и девочка, чтобы увидеть, на кого смотрит ее мать. Мэг ахнула. Это была Тиа. Имя из бесчисленных электронных писем. Из бесчисленных сердитых разговоров. Чисто теоретический ребенок, в течение многих лет служивший предметом отвлеченных разговоров, предстал перед ней во плоти и крови. Вот она. В реальной жизни, как выражаются ее мальчишки.