Белларион - Сабатини Рафаэль

Принцесса, завернувшись в длинную голубую мантию, подбитую изнутри мехом, — в последние дни установилась холодная погода — сидела в уютном кресле, обтянутом цветной кожей, и молчала. Наконец она подняла голову и их взгляды встретились.

— Вы знаете, о чем я думаю, — сказал он. — Я спрашиваю себя: может быть, вы оказались правы в своих подозрениях?

Она медленно покачала головой.

— Я забыла о них в ту же ночь, когда был разрушен ваш мост. Приведенные Белларионом аргументы и последовавшие затем события полностью подтвердили его правоту, так что, мне кажется, больше нет причин сомневаться в его лояльности. Он всего лишь обычный наемник, который сражается на стороне того, кто больше платит. Я склонна доверять ему хотя бы потому, что он должен отдавать себе отчет в том, насколько невыгодным для него окажется предательство.

— Да, — согласился он, — конечно, вы правы, принцесса. Вы всегда правы.

Она поднялась со своего кресла, подошла к ярко пылавшему камину и протянула руки к огню.

— Я замерзла, — пожаловалась она. — Замерзла из-за холодного ноябрьского ветра и своего вынужденного бездействия.

— Не падайте духом, Валерия, — попробовал подбодрить он принцессу.

— Ничто не длится вечно. Весна настанет не только в природе, но и в вашей душе.

Она взглянула на него, и ей стало приятно, что рядом с ней находится такой большой, сильный и уверенный в себе мужчина.

— Как хорошо иметь рядом друга в такое время.

Он шагнул к ней и уверенно заключил ее в свои объятия.

— С такой женщиной, как вы, Валерия, я смогу завоевать весь мир.

— Для начала неплохо бы взять Верчелли, — услышал он за своей спиной.

Они с виноватым видом отпрянули друг от друга и увидели Беллариона, который незаметно вошел в зал и теперь насмешливо глядел на них.

— Я был бы весьма признателен вам — так же как и ее высочеству, — если бы вам удалось сделать это. Весь остальной мир может и подождать.

— Будь моя воля, мы уже завтра были бы хозяевами в Верчелли, — с вызовом, словно пытаясь скрыть свою досаду, ответил Карманьола.

— Кто препятствует вам?

— Вы. Если мы ночью пойдем на приступ…

— Ах, оставьте! — отмахнулся Белларион, — опять вы вспомнили об этом. Неужели вы никогда не научитесь верить мне на слово?! Такая атака обречена на неудачу.

Только в том случае, если она неправильно организована.

Он вразвалочку подошел к столу и ткнул пальцем в нарисованную на нем карту.

— Если вот здесь, на востоке, на участке между городом и рекой, осуществить отвлекающую атаку, — продолжил он, — то решительный удар, нанесенный с западной стороны, может увенчаться успехом.

— Да, действительно, — медленно проговорил Белларион и задумался.

— В вашем предложении имеются свои достоинства…

— Подумать только, наконец-то вы одобрили мою идею! Какое поразительное снисхождение с вашей стороны!

— …однако оно не лишено серьезных недостатков, — не обращая внимания на его реплики, продолжал Белларион. — Отряд, совершающий ложную атаку, — а он должен быть достаточно сильным, чтобы ввести в заблуждение противника, — подвергается большой опасности. Решительная вылазка, произведенная из города, может опрокинуть его в реку.

— Я думаю, до этого дело не дойдет, — поспешно ответил Карманьола.

— Откуда вы знаете?

— Все очень просто. Прежде чем осажденные организуют вылазку, начнется решающий штурм и им уже будет не до нее.

Белларион вновь задумался, но затем решительно покачал головой.

— Признаюсь, я испытываю большой соблазн согласиться с вами, но я предпочел бы не рисковать.