Белларион - Сабатини Рафаэль

Он, в свою очередь, улыбнулся столь цинично, что Белларион сразу же усомнился в присутствии каких-либо идеалов в душе синьора Барбареско. Однако Белларион решил пока не проявлять своих чувств, рассчитывая на откровенность, которую его собеседник мог проявить в разговоре с человеком, близким ему по духу. Он тут же запустил очередной пробный шар.

— Ее высочество, как мне показалось, очень беспокоились о причинах вашего… м-м… бездействия.

Он постарался выбрать самое нейтральное слово и произнести его самым безразличным тоном, но Барбареско буквально подпрыгнул на месте.

— Бездействия! — взорвался он, побагровев и задыхаясь от ярости. Доказывая несправедливость обвинения, Барбареско пустился подробно излагать результаты своей предыдущей деятельности, и мало-помалу, задавая наводящие вопросы, делая выводы и строя вполне очевидные предположения, Белларион узнал не только о том, что происходит, но и всю предысторию этих событий.

Обширный и могущественный маркизат Монферрато в настоящее время управлялся маркизом Теодоро, регентом при несовершеннолетнем племяннике Джанджакомо, сыне великого Оттоне, павшего в неаполитанских войнах против брауншвейгской династии

note 37.

Начиная с Гульельмо, великого крестоносца

note 38, все правители Монферрато отличались воинственным нравом, а само государство считалось кузницей солдатских кадров. Сто лет тому назад, после смерти единственного наследника по Мужской линии Джованни Справедливого, правление перешло к Теодоро I, младшему сыну сестры Джованни Виоланты, чьим мужем был император Восточной империи Андроник Комнин Палеолог [Джованни Справедливый — маркиз Монферратский Джованни II (1338— 1372). Виоланта — дочь «великого» маркиза Гульельмо VII (1253— 1292), вышедшая замуж за императора Восточной Римской (или Византийской) империи Андроника Палеолога. Теодоро I правил в 1305-1338 гг.].

Надо сказать, что кровь Палеологов мало повлияла на характер монферратских правителей, и теперешний регент, Теодоро, не оказался исключением из правила, если не считать таким исключением присущие ему необычайную хитрость и любовь к интриге — качества, которые редко встречаются среди военных. Все дело в том, что маркиз Теодоро Получил воспитание при дворе своего дяди Джангалеаццо, герцога Миланского

note 39, который заслужил прозвище Великая Ехидна, намекавшее одновременно и на характер его обладателя, и на змею — эмблему их рода. Теодоро с восхищением наблюдал, какими изощренными способами Джангалеаццо устранял неугодных и с каким дьявольским искусством умел устраивать все таким образом, что его противники совершали опрометчивые поступки, навлекавшие гнев своих же родственников или подданных.

Он помнил об Альберто д'Эсте

note 40, по наущению герцога Миланского зверски расправившемся почти со всеми своими родными и вызвавшем гнев феррарцев своим злодеянием. Он знал, как было подделано любовное письмо, якобы отправленное секретарем его дорогого друга к жене правителя Мантуанского маркизата Франческо Гонзаги

note 41, и что дело закончилось сперва убийством невинной женщины — кузины самого герцога — и жестокой казнью несчастного чиновника, а затем восстанием жителей Мантуи против своего звероподобного синьора. В обоих случаях Джангалеаццо приглашали принять правление над обезглавленными государствами; такой метод завоевания являлся, по его мнению, куда менее дорогостоящим, чем снаряжение больших армий, и в то же время значительно более эффективным, поскольку завоеватель никогда не может быть уверен в лояльности покоренных силой людей.

Несомненно, что к концу жизни Джангалеаццо основал бы целое королевство, охватывавшее всю Северную Италию, но в 1402 году он умер от чумы.