Англичанка - Дэниел Силва (2013)

Габриель отошел к окну и посмотрел на Храмовую гору. Он словно вновь перенесся в недра плато, на глубину ста шестидесяти семи футов – когда держал истекающего посреди святыни кровью Эли Лавона. Несколько долгих ночей провел Габриель у койки товарища, поклялся никогда больше не ступать на поле незримой битвы. Однако приехал старый друг и просит об услуге. Габриель не мог придумать, как отправить того домой с пустыми руками. Единственный сын переживших холокост евреев, он не привык разочаровывать людей. Просто так сказать «нет» Габриель не мог.

– Даже если получится разыскать девушку, – сказал он наконец, – у похитителей останется видео с признанием.

– Стоит британской розе возвратиться на родную землю, и эту запись будут рассматривать совершенно иначе.

– Только если роза Англии не решит во всем сознаться.

– Не посмеет, она верна Партии.

– Ты понятия не имеешь, через что она прошла, – возразил Габриель. – Вдруг ей промыли мозги?

– Может быть, – признал Сеймур. – Но мы опережаем события. Эта беседа окажется бессмысленной, если ты и твоя служба не возьметесь отыскать для меня Мадлен Хэрт.

– Не в моей власти предоставлять израильскую разведку в твое распоряжение, Грэм. Она в ведомстве Узи.

– Узи уже давно согласился, – невыразительно произнес Сеймур. – Как и Шамрон.

Габриель недоверчиво взглянул на него.

– Если бы Ари Шамрон не знал, ради чего я приехал, он бы меня к тебе и на милю не подпустил. Разве не так? – спросил Сеймур. – Он же трясется над тобой.

– Забавно же он надо мной трясется. Правда, когда дело касается меня, есть в Израиле еще один человек, воля которого перевешивает мнение Шамрона.

– Твоя супруга?

Габриель кивнул.

– У нас всего семь дней. Потом девушку убьют.

– Шесть дней, – поправил Сеймура Габриель. – Девушка может быть где угодно, в любой точке мира, а у нас – ни зацепки.

– Вот тут ты слегка ошибаешься.

Сеймур достал из портфеля две предоставленные Интерполом фотографии: мужчина, с которым Мадлен обедала в день своего исчезновения. Тот, чьи туфли не оставляли следов. О котором все позабыли.

– Кто это? – спросил Габриель.

– Хороший вопрос. Найдешь этого человека – найдешь, я думаю, и Мадлен Хэрт.

6

Музей Израиля, Иерусалим

Забрав у Грэма Сеймура одну-единственную вещь – фотографию похищенной Мадлен Хэрт, Габриель отправился в западную часть Иерусалима, в Музей Израиля. Там, пользуясь недавно полученной привилегией, оставил машину на служебной парковке и направился к остекленному входу, миновал прозрачный вестибюль и прошел в павильон европейского искусства. В одном из углов висело девять работ импрессионистов из коллекции швейцарского банкира Августуса Рольфе; на афише был расписан долгий путь, который картины проделали из Парижа сюда: как в 1940 году их похитили нацисты и как потом их передали во владение Рольфе в обмен на услуги германской разведке. Не рассказывалось только, как Габриель вместе с дочерью банкира – известной скрипачкой Анной Рольфе – обнаружили картины в Цюрихе, в банковском хранилище и как консорциум швейцарских банкиров нанял корсиканского киллера убить их обоих.

В соседней галерее висели полотна израильских художников, в том числе три работы матери Габриеля, включая написанный по памяти «марш смерти» Аушвиц – Биркенау в январе 1945-го. Перед последним Габриель постоял некоторое время, восхищаясь мастерством матери, а после направился наружу, в сад скульптур, в дальнем конце которого располагался похожий на улей Храм Книги, хранилище Свитков Мертвого моря. Рядом стояла новейшая постройка, современное здание из стекла и стали длиной в шестьдесят локтей, шириной – в двадцать и высотой – в тридцать. Сейчас ее скрывало непрозрачное брезентовое полотно с изображением экспозиции: двадцать два столпа Первого Храма.