Победитель получает все - Дженнифер Доусон (2014)

Сесили задумчиво погладила переносицу. Погожий весенний день выдался каким-то нескладным, а если не лукавить, просто неудачным. Более того, весь прошедший месяц, откровенно говоря, оказался неудачным. От осознания своего положения ее настроение явно не улучшилось. Ее хваленое самообладание тоже начинало сдавать. Одной из причин ее дурного расположения был не кто иной, как стоящий неподалеку Шейн.

– М-да, о чем же вы тут так мило беседовали? – от низкого, бархатного тембра его голоса у Сесили по коже побежали мурашки.

О чем?! Ну что ж, очень скоро все узнают, о чем она разговаривала с матерью. Как ни странно, но до сих пор здесь никому не попалась на глаза эта статья. Проще было бы рассказать Шейну обо всем и тем самым покончить как с ним, так и с игрой, которую он затеял. Однако удивительное дело, Сесили вовсе не хотелось, чтобы он прекратил свои заигрывания с ней. Как только он узнает правду, он опять станет смотреть на нее с прежним высокомерно-презрительным видом. А в глубине души ей этого совсем не хотелось, поэтому Сесили, которой очень полюбилось его новое отношение к ней, оттягивала, как могла, неизбежный момент.

– Да так, ни о чем. – Она пожала плечами.

– Вздор. У тебя талант напрягать любого, с кем ты общаешься. – Ухмыльнувшись, Шейн отправил в рот несколько чипсов с сыром.

Его слова задели ее за живое, глубоко – нет, глубже, чем обычно.

Но почему? Она ведь всегда считала, что здесь ее не понимают, что здесь она чужая. Однако горькое ощущение отчуждения и одиночества не успевало целиком овладеть ею, его опережала, притупляя и заглушая боль, мысль о том, что она любимая папина дочка; отцовская любовь внушала ей приятно-расслабляющую мысль о своей собственной исключительности. Но с тех пор Сесили несколько поумнела. Теперь она лучше знала, что такое одиночество, что оно похоже на огромное, холодное, сырое одеяло, укрывающее ее от всех остальных людей. Нет, она никогда не жаловалась и даже не показывала вида, как ей тяжело. Вот и сейчас она невозмутимо, словно не понимая, на что он намекает, ответила:

– Странно, я ведь только что приехала сюда.

– Вот именно, и за несколько часов ты сумела добиться невероятных результатов: тебе ничего не стоит вывести кого угодно из душевного равновесия.

– Да? Неужели? – Сесили начинал разбирать гнев. – Я приехала сюда по просьбе твоей сестры. Я была очень любезна и настолько тактична со всеми, что даже ни разу не упомянула о дефиците национального бюджета. Вот поэтому мне очень хотелось бы понять, почему все вокруг меня чувствуют себя так неловко и напряженно?

– Знаешь, не тебе одной хочется разобраться, в чем секрет такого твоего успеха. – Шейн опять сделал глоток дешевого «Маунтин дью».

В нем Сесили раздражало все, включая и этот дурацкий газированный сок, который он пил.

– А тебе какое дело до этого?

Шейн поставил банку на стойку:

– В сущности, никакого.

Его равнодушие, то ли откровенное, то ли деланое, больно задело Сесили. Но собравшись и привычно вскинув голову, она произнесла как можно более холодным тоном:

– В таком случае мы пришли к некоторому соглашению.

– Нет, не пришли, – вдруг возразил он. – Мне по-прежнему хочется понять, в чем тут фокус.

– Зачем? Ведь наши отношения никогда не отличались особой теплотой. Ты меня едва терпишь.

Впервые Сесили столь откровенно заговорила о его отношении к ней, она даже не поняла, как так получилось, – это вылетело само собой. Она тоже хотела во всем разобраться. Они оба прощупывали друг друга – и она, и он, будучи умными и проницательными людьми, не скрывали своих намерений.

– Ты права. Теплыми наши отношения никак не назовешь. – Голос Шейна звучал сухо и прозаично, под стать тем прохладным отношениям, которые сложились между ними. Но ведь все так и было на самом деле.