Трилогия о Фрэнке Брауне: Ученик пророка. Альрауне. Вампир - Ганс Эверс (1911, 1921)

– А потом один из помощников палача подставил ему ногу и быстро поднял сзади за связанные руки. Он упал. И, наверное, понял, что сопротивление не приведет ни к чему, что его песенка спета. Быть может – он был пьян – а потом вдруг протрезвился. Да – и вдруг закричал… Тайный советник улыбнулся: «Что же он закричал? Не закрыть ли мне снова глаза?»

– Нет, вы можете спокойно открыть их. Он стал сразу каким-то робким, жалким, беспомощным и закричал: «Мама – мама – мама». Много раз. Наконец они поставили его на колени и впихнули голову в круглое отверстие доски.

– Так, значит, до последней минуты он звал свою мать? – переспросил тайный советник.

– Нет, – ответила она, – не до последней. Когда доска обхватила шею и голова показалась с другой стороны, он сразу вдруг замолчал, в нем что-то, наверное, произошло.

Профессор стал слушать со вниманием: «Вы хорошо видели его лицо, ваше сиятельство?»

Княгиня ответила: «Видела я превосходно, но что было с ним – я не знаю. Да ведь это продолжалось всего одно мгновение: палач посмотрел вокруг, все ли в порядке, а рука уже искала кнопку, чтобы опустить нож. Я увидела глаза убийцы, они были широко раскрыты в какой-то безумной страсти, увидела широко раскрытый рот и жадные, искажённые черты лица…»

Она замолчала. «Это все?» – спросил профессор.

– Да, потом нож упал, и голова скатилась в мешок, который держал тут же помощник. Дайте мне ещё мармеладу. Раздался стук в дверь; вошёл доктор Петерсен. В руках у него была длинная пробирка, тщательно закрытая и закутанная ватой.

– С добрым утром, ваше превосходительство! – сказал он. – С добрым утром, ваше сиятельство, вот-здесь все.

Княгиня вскочила с места: «Дайте мне посмотреть…»

Но тайный советник удержал её: «Подождите, ваше сиятельство, вы ещё успеете увидеть. Если ничего не имеете против, то мы немедленно приступим к работе. – Он обратился к ассистенту: – Я не знаю, нужно ли это, но на всякий случай позаботьтесь…» Его голос понизился, и он шепнул что-то на ухо доктору.

Тот кивнул: «Хорошо, ваше превосходительство, я сейчас же распоряжусь».

Они прошли по коридору и остановились в конце его перед № 17.

– Она здесь, – сказал тайный советник и осторожно открыл дверь.

Комната была вся белая и сияла от яркого солнца. Девушка крепко спала на постели. Светлый луч сквозь решетку окна дрожал на полу, вползал по золотой лестнице, крался по белью, ласкал нежно её щеки и зажигал ярким пламенем красные волосы. Губы были полураскрыты и шевелились – казалось, будто она тихо шепчет слова любви.

«Ей что-то снится, – заметил тайный советник, – наверное, князь!» Он положил свою большую холодную руку ей на плечо и встряхнул: «Проснитесь, Альма!» Она испуганно задрожала, приподнялась немного.

– Что? В чем дело? – пробормотала она в полусне. Потом узнала профессора и откинулась на подушку. – Оставьте меня!

– Бросьте, Альма, не делайте глупостей, – сказал тайный советник. – Все готово. Будьте же благоразумны и не мешайте нам.

Быстрым движением он сорвал с неё одеяло и бросил на пол. Глаза княгини широко раскрылись. «Очень хороша! – сказала она. – Девушка прекрасно сложена».

Но Альма спустила сорочку и закрылась, насколько могла, подушкой. «Прочь! прочь! – закричала она. – Не хочу».

Тайный советник кивнул ассистенту: «Давайте! Поторопитесь, нам нельзя терять времени». Доктор Петерсен быстро вышел из комнаты.

Княгиня села на постель и начала уговаривать девушку: «Малютка моя, не глупите, ведь вам совсем не будет больно». Она начала ласкать её и своими толстыми пальцами, унизанными кольцами, стала гладить. Альма оттолкнула её: «Что вам нужно? Уйдите, уйдите, я не хочу».

Но княгиня не отводила: «Я желаю тебе только добра, я подарю тебе кольцо и новое платье…»

– Не хочу я кольца, – закричала Альма, – не нужно мне платья. Пустите меня, оставьте меня в покое!

Тайный советник спокойно, с улыбкой открыл пробирку;