Лесная герцогиня - Вилар Симона (1997)

Эврар глядел на нее подозрительно, а черные брови Этгивы поднялись к спадавшей на чело блестящей бахроме покрывала.

– Но как же, герцогиня?.. Конечно, мы восхищены вашим благочестием, но ведь нас ждет праздничный пир.

Однако Эмма вдруг стала непреклонной. В конце концов ей уступили. Эврар взял факел, и они пошли назад. Двигаясь от колонны к колонне, Эмма глядела на освещенную пламенем костра площадь перед собором.

– Ты кого-то ищешь?

Это спросил Эврар, но Эмма не ответила. Паломника не было видно, и она подумала, что он остался в соборе. Она решила пойти туда, но возвращение герцогини привлекло бы к себе внимание, и она направилась к небольшой дверце в углу, где трансепт примыкал к главному нефу. У входа резко приказала Эврару обождать ее снаружи. Она, конечно, доверяла Меченому, но не настолько…

Встретившиеся на лестнице священнослужители удивленно поглядели на нее, но она прошла мимо, словно не заметив их. Открыв следующую дверь, склонилась в низком проходе. Теперь она была на галерее над южным нефом. Кровля здесь спускалась наискосок, пол был выгнутым, с углублениями с обеих сторон, повторявших свод потолка бокового нефа внизу. Слева от нее – ряд небольших арок пропускал свет из главного нефа. Осторожно прильнув к одному из устоев арки, она поглядела вниз.

Там было еще много людей, особенно бедняков, предпочитавших здесь ожидать последнюю вергилию – раннее утреннее богослужение. Того, кого она приняла за Ролло, она не нашла. На какой-то миг ее внимание привлекла группа людей, стоявшая возле входа в ризницу. Под темным плащом поверх роскошной ризы она узнала объемистую фигуру канцлера Ратбода. Он разговаривал с двумя вооруженными людьми, но Эмма не могла припомнить, из чьей они свиты. На какой-то миг мелькнула мысль, отчего это Ратбод задержался в соборе ради беседы с вавассорами, а не поспешил отведать рождественских угощений в большой зале дворца, где были накрыты столы? Однако сейчас ее занимало нечто иное, и она тут же выбросила канцлера из головы.

К ней подошел священник, учтиво спросил, что угодно герцогине. О, госпожа хочет помолиться в уединении? Такое благочестие весьма похвально. В конце галереи есть небольшая часовня, и он готов проводить ее. Эмма резко отказалась, но взяла у монаха свечу. Когда он удалился, она медленно стала двигаться от арки к арке, вглядываясь в людей внизу. Доски строительных помостов мешали ей, и она почти перевесилась через каменные перила.

Наконец она увидела его. Он сидел на цоколе колонны у противоположного бокового нефа. Поля шляпы по-прежнему затеняли его лицо, но его поза – согнутое колено, на которое он небрежно уронил руку, эта бесцеремонная расслабленность – показалась ей до боли знакомой. К нему подошел один из чернецов, которые разносили глиняные плошки с теплым отваром, дабы нищие могли подкрепиться в ожидании вергилии. Не глядя на предлагавшего, паломник принял угощение не вставая. Левой рукой.

«Нет, это невозможно! – вдруг попыталась сама себя урезонить Эмма. – Это бред, это безумие, это самообман. Ролло выгнал меня, он остался в Нормандии, он властитель целого края. И он никогда не будет бродить с посохом по дорогам, питаясь подаянием».

В этот миг паломник словно почувствовал ее взгляд и поднял голову. Пламя осветило его лицо. Смуглое, продолговатое, с высокими скулами, правильным носом и серебристо-серыми глазами. Эмма сильно закусила костяшки пальцев, чтобы не закричать. Это был он. Это был Ролло!