Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис - Кристофер Бруард (2004)

Далее статья отмечала, что местные портные и продавцы, торгующие в этом районе, с негодованием отрицали, что они обшивают «фарцовщиков», или спокойно признавали, что удовлетворяют запросы местных подростков. Мистер Леонард Роуз, менеджер сети Maxwell’s, защищал своих клиентов, утверждая, что «парни из Клапхэма в целом ничуть не хуже других. Они верят в колорит и внешний вид». Мистер Гарри Эйвонер, торговец с Клапхэм-хай-стрит, отмечал, что эта «яркая одежда» не дотягивает до эдвардианского стиля, каким его видит Men’s Wear: «Мы замечаем, как некоторых молодых покупателей сманивают магазины за пределами квартала, которые специализируются на „более модном“ имидже; но скоро это проходит, и они возвращаются к нам». Дорогостоящие посадка строго по фигуре и искусный пошив, на которых зижделся эдвардианский костюм, надежно ограждали его от заимствования «нежелательной» клиентурой – но даже торговля штучным товаром не позволила Мейфэру удержать монополию. Вкусы толпы, на которые повлиял показ мужской коллекции Международного секретариата шерсти в Фестивал-холле в мае 1952 года и фильм Pathé «Светский лев», о котором говорилось выше, диктовали необходимость изменений индустрии готового платья. В Men’s Wear писали, что некоторые массовые производители еще сомневаются в том, предпочесть ли замысловатую размерную сетку эдвардианского костюма более стандартизированному драпированному костюму, однако заложенный в новом стиле импульс к обновлению и то, как в нем сочетаются современность и традиции, превратили его точный силуэт в символ возрождающейся лондонской уверенности[340]. По словам Беркли Веста,

1953 год – год решительного перелома в плане сознательного отношения к одежде. В начале прошлого года влияние оригинального эдвардианского наряда уже ощущалось в каждом секторе торговли. <…> Критики, утверждавшие, что олицетворением этого стиля были малолетние преступники, опоздали со своей моралью и не смогли противостоять влиянию эдвардианской моды. Поскольку тренд нашел отражение во всех отраслях производства, он много поспособствовал тому, чтобы пробудить у мужчин вкус к одежде. Рубашку в американском стиле или пестрый галстук с эдвардианским костюмом не наденешь. В результате даже те, чье эдвардианство ограничивалось узкими брюками и пиджаками с узкой линией плеч, были вынуждены приобретать подходящие аксессуары. Был ощутим медленный возврат к церемонности во всех областях мужской одежды, включая одежду для отдыха и пляжа[341].

С наступлением темноты

Сегодня Лондон предлагает посетителям куда более широкий ассортимент развлекательных программ и шоу-кабаре, чем Париж, и к тому же по ценам значительно ниже, чем те, которые некогда выставляла французская столица. Ответственность за произошедшие изменения лежала на Персивале Мюррее, владельце всемирно известного кабаре Murray’s Cabaret Club, который одним из первых начал давать развлекательную программу в клубах Англии. Его инициатива и модель проведения «супер-гламурных» шоу была умело подхвачена многими из его коллег. <…> Сегодня у знаменитого певца Эдмундо Роса есть свой эксклюзивный клуб на Риджент-стрит, куда он лично приглашает гостей; Боб и Альф Барнетты с начала 1920-х годов держат пышный и очень успешный Embassy Club на Бонд-стрит, а Джимми О’Брайен – хозяин развеселого местечка на Риджент-стрит с восхитительным шоу «Ева»[342].