Курс любви - Ален де Боттон (2016)

Браку их уже два года, а работа у Рабиха все еще ненадежная, он зависит от нерегулярного притока заказов и внезапных перемен в настроении клиентов. Так что он ощущает особую радость, когда в начале января фирма выигрывает крупный и долгосрочный контракт по ту сторону шотландской границы с Англией, в Саут-Шилдс[26], находящемся в бедственном положении городке в получасе езды на поезде от Эдинбурга. Задача состоит в перепланировке пристани и заброшенной мешанины промышленных построек в парк и музей, который станет пристанищем местной мореходной достопримечательности «Тайн», второй по древности спасательной шлюпки в Британии. Юэн спрашивает Рабиха, не возглавит ли он этот проект – явное поощрение, зато такое, которое к тому же означает, что в течение полугода ему придется проводить три ночи в месяц вдали от Кирстен. Бюджет скудный, так что он устраивает себе базу в саут-шилдсской гостинице «Премьер», скромном по цене за аренду заведении, вклинившемся между женской тюрьмой и товарным складом. По вечерам он ужинает в одиночестве в гостиничном ресторанчике «Тэйбарнз», где висящие в ряд копченые окорока покрываются испариной в свете ламп. Во второй его приезд местные чиновники увиливали от точных ответов на вопросы. Необходимость принимать серьезные решения бросала всех в неописуемый ужас, и все винили в проволочках разнородные непонятные предписания: чудо еще, что они столько-то успели сделать. Жилка на шее Рабиха начинает биться. Чуть позже девяти, вышагивая в одних носках по нейлоновому ковру, он звонит Кирстен из своего красно-коричневого с пурпуром номера.

– Текл, – приветствует он ее. – Еще один день тупоумных встреч с идиотами из совета, которые устраивают бучу на пустом месте. Я так сильно по тебе скучаю. Дорого бы отдал сейчас, чтобы обнять тебя.

Пауза (он на слух ощущает все разделяющие их мили), потом она отвечает бесцветным голосом, что он должен включить свое имя в страховку автомобиля до первого марта, прибавляет, что их сосед тоже хочет поговорить с ними по поводу стока, того, что со стороны садика… Перебивая, Рабих повторяет (ласково, но твердо), как он скучает по ней и жалеет, что они не вместе. В Эдинбурге Кирстен, свернувшись калачиком в уголке («его» уголке) дивана, натянув на себя его джемпер, держит на коленях миску с тунцом и кусок поджаренного хлеба. Она вновь умолкает, но потом отвечает Рабиху всего лишь отрывистым: «Да», – звучащим сухо, по-деловому. Жаль, что он не видит, с каким трудом она сдерживает слезы. Это не первый случай.

Нечто похожее по степени отчужденности случилось в прошлый раз, когда он был здесь, а еще раз, когда он был в Дании на конференции. Тогда он упрекнул ее в странном тоне разговора по телефону. Теперь он был просто обижен. Он всего лишь разумно обратился за теплотой, и вдруг они, кажется, оказались в тупике. Он смотрит на тюремные окошки напротив. Стоит ему уехать, как она пытается протянуть между ними еще большее расстояние, чем оно и без того пролегает по земле или воде. Он жалеет, что не может найти способ достичь ее, и раздумывает, что могло бы вызвать в ней такую отдаленность и недоступность. Кирстен и сама не уверена. Она смотрит глазами, полными слез, на кору старого, пережившего много непогод дерева прямо под окном, с особой сосредоточенностью думая о папке, которую надо будет завтра не забыть взять с собой на работу.

Конструкция выглядит примерно так: явно обыкновенная ситуация или замечание вызывает у кого-то из пары реакцию, которая не кажется адекватной, поскольку непривычно наполнена досадой или возмущением, раздражением или холодом, паникой или встречными обвинениями. Тот, на кого все это обрушивается, озадачен: в конце концов он всего лишь просил попрощаться по-человечески, подумаешь, оставил тарелку-другую немытыми в раковине, подколол супругу или опоздал на несколько минут. Откуда ж тогда необычная и какая-то чрезмерно бурная реакция?