Ангарский Сокол - Хван Дмитрий Иванович (2010)

Ким тем временем пробовал поговорить с пленными корейцами. Выходило пока с трудом, но с каждым часом общения Сергей чувствовал, как улучшается его разговорная речь после долгого двенадцатилетнего перерыва. Так, он начинал понимать то, что ему говорили пленные. Оказалось, что корейский король Ли Инджо по каждому требованию Айсиньгиоро Абахая был обязан выставлять воинов для нужд Цин. В связи с дефицитом у маньчжуров огнестрельного оружия корейские аркебузиры были как нельзя кстати. Часто маньчжуры вызывали своих вассалов, чтобы они усмиряли сунгарийских людишек, что бывали непокорны Цин. Совсем недавно корейцы участвовали и в разгроме князя Бомбогора, после чего амурцы признали себя вассалами Цин.

До Усть-Зейска оставалось пара часов хода, когда над рекой дальними раскатами пророкотал пушечный выстрел. Едва услышав его, и Сазонов и Сартинов, каждый на своём корабле, скомандовали машинистам полный ход. По мере приближения к посёлку всё чаще звучали сухие винтовочные выстрелы да ещё раз громыхнула пушка. У Сазонова было невесело на душе, ведь именно он затягивал возвращение канонерок, проведя несколько лишних дней на Амуре. Алексей оглядел своих людей: лица товарищей были напряжены и исполнены холодной решимости, пальцы их сжимали оружие. Ким уже был на своём месте, в небольшом гнезде над рубкой.

– Это не могут быть маньчжуры, – пролепетал Ципинь, отвечая на вопрос Сазонова.

– А кто тогда? – рыкнул на него Матусевич.

– Это Гуйдагур или Толга! – завизжал Ципинь, прикрывая голову руками. – Я передавал их людям приказ хана Абахая.

– Какой ещё приказ, собака? – спросил его переводящий слова ангарцев тунгус Пётр, схватив маньчжура за шкирку.

– Воевать против даурского князя Ивана и его большеносых военачальников, принудив его стать вассалом Цин, – судорожно выплёвывал слова Ципинь.

– Сколько у них воинов? – продолжал давить на маньчжура Матусевич.

– Не знаю… Тысяча, две, три! Я не знаю! – заверещал тот, и Игорь, подняв Ципиня за ворот, отбросил его на доски палубы.

Время шло в тяжком ожидании. Сазонов боялся непоправимого, ведь кроме дюжины казаков и Бекетова в строящемся остроге находились четыре десятка необстрелянных тунгусов-выпускников Удинской военной школы. Лишь некоторые из них успели пройти стажировку во Владиангарске, и как они поведут себя в первом бою при многократном численном перевесе врага, было неизвестно. Наконец показалась Зея. Ещё немного, пять сотен метров, – и покажется острог.

– Ким! Высматривай богато разряженных амурцев на конях, вали их в первую очередь! Без князей они разбегутся, как крысы.

Однако, к великому изумлению Сазонова, ожидавшего увидеть нечто похожее на кадры из фильма про индейцев, где чингачгуки осаждают английский форт, вокруг недостроенного острога толп пускающих стрелы туземцев не наблюдалось.

– Это казаки! Товарищ майор, это не амурцы! – закричал сверху снайпер.