Ангарский Сокол - Хван Дмитрий Иванович (2010)

– А у нас ещё есть и скорострельные пушки с доброй точностью попадания заряда, хотите потом подивиться? – вежливо поинтересовался Кабаржицкий.

«Господи, Ангарское княжество и правда сметёт острожные стены не только Енисейска, но и самого Тобольска!» – ужаснулся Беклемишев.

А между тем за ружьё цепко схватился Осип, с горящими глазами осматривая диковинку. Ринат объяснял сотнику, как функционирует механизм ружья, и показывал процесс заряжания. Вскоре сотник уже палил из мушкета, каждый выстрел сопровождая гиканьем, Беклемишев смотрел на него первое время со злобой, но вскоре, обычно подавив гнев, направленный на самодеятельность Осипа, сам попробовал выстрелить. Получилось довольно неплохо, пуля, пущенная воеводой, вырвала нехилый кусок из «тела» мишени.

– Отлично стреляете, Василий Михайлович, – не преминул похвалить воеводу Соколов.

Воевода уже хотел было улыбнуться и ответить, что, дескать, князь и сам не промах. Но вовремя спохватился. «Неужель похвала его лестна мне?» – недоумевал Беклемишев.

Мушкет был настолько прост и удобен в использовании, что Василий Михайлович безумно захотел сам иметь такой же. На Руси прежде не бывало столь скорострельных ружей, да и в немецкой стороне такого не наблюдалось. Лучшие немецкие и италийские мушкеты, дай бог, выпустят одну пулю, пока ангарцы с десяток настреляют. Беклемишев заметил, что сумки, откуда ангарцы доставали заряды, у всех были полны. Сам процесс заряжания и выстрела пули был на удивление прост, делов-то – отвёл рычаг, сунул заряд, закрыл обратно рычагом казну, прицелился да стреляй! И гильза, как её называют ангарцы, сбоку выпадает, потом её сызнова снарядить можно.

«Не то что у нас, и мушкетов мало, а пороху вообще – кот наплакал», – сокрушался воевода.

Ради такого мушкета можно было и обиду, нанесённую ему князем, стерпеть. А то и на стул жёсткий усадил, да ещё и вместо обеда обильного, как на Руси полагается, при переговорах какие-то ягодки с орешками выставил – где это видано? Даже голопузые остяки и то лучшее на стол гостям подают. А тут – обида и есть!

Соколов сразу же заметил загоревшиеся жадным блеском глаза енисейца. «И этот, как Бекетов, на ружьё запал», – отметил Вячеслав.

– Теперича ясно мне, отчего у вас нет ни копий, ни сабель. Ни к чему они вашим воинам, – размышлял енисеец.

– Делаем мы и сабли, и копия, ножи неплохие. Но почти всё меняем у тунгусов на шкурки и мясо, на скотинку и птицу. А воинам копия без надобности, верно сказано – штык на мушкете есть, его и хватает. Но нож добрый у каждого воина имеется.

Беклемишев несколько минут сидел молча, обдумывая, видимо, положение своё неловкое. Наконец он поднял глаза на Соколова:

– Так откуда вы, князь? То, что не с Руси и не с Литвы, то мне ведомо. Нет у нас ни говора вашего зело странного, ни одёжи вашей не видал доселе. Люди ваши, князь, мастерства немалого, живёте богато без меры, ежели, бают, каждый распоследний крестьянишка печь имеет в избе да полы крытые и тёплые. Опять же помогаете ляхам даже, даёте им припасов снедных, инструмент и никаких податей с них требовать не желаете, окромя трудов ихних, для собственного пропитания нужных. Зело странно это, князь. Нешто вы, как и мы, холопы государевы, за пушниной и металлами в Сибирскую землицу идёте? Прибавления к державе своей с землицы этой емлите?

– Верно говоришь, воевода Василий Михайлович, – отвечал ему Соколов.

– Так что же?

– Немочно мне говорить о том, воевода. Нет промеж нас дружбы, зол ты на меня. Не так ли?

– Есть маленько, князь. Что до дружбы моей – то дело наживное. Но, ведомо мне, ты с убивцем прежнего воеводы, светлого князя Шаховского, Петрушкой Бекетовым, дружбу немалую водишь?

– Откуда сведения такие точные? Из ваших пленённых казачков токмо четверо и сбежали, да двух мы поймали, одного на реке, а второго в тайге. Нешто те двое добрались?