Ангарский Сокол - Хван Дмитрий Иванович (2010)

Но это всё было потом, а в ближайшем будущем Московию ждало лишь очередное противостояние с Европой. Опять кровь и слёзы, да опять возрождение. Свой Пётр Первый появится в Московии после первого царя династии Вельских. По смерти Фёдора Самойловича трон займёт его сын, без дозволения поляков, которые хотели контролировать престолонаследие в Московии. Безуспешно склоняя первого Вельского к католичеству, поляки хотели следующим царём поставить одного из Гедиминовичей, чтобы в будущем проделать с Московией то же самое, что и с Литвой, – династически и религиозно связать её с Польшей. Однако молодой наследник престола Пётр Фёдорович Вельский, подняв московский люд против поляков, изгнал их из столицы и с благословения патриарха был объявлен царём Московским. С трудом выиграв несколько сражений у поляков, он отстоял своё право на самовластие.

– А что же шведы, не вмешивались? – спросил Соколов.

– Нет, они наблюдали, ожидая взаимоистребления русских и поляков. Да и вообще, шведы, после первых же попыток Петра Фёдоровича проверить их на прочность, ушли и из Новгорода, и с Белоозера, оставив себе лишь Кольский острог и земли саамов и корелы да право контроля архангельской торговли. Но из Архангельска их потом, с помощью англичан, прогнали, – пояснил Павел.

– Войск не хватило контролировать такую большую территорию, – констатировал Кабаржицкий, на что Матусевич лишь кивнул.

– По всему выходит, что мы должны помочь Петру Фёдоровичу в начале его борьбы с поляками и шведами. А взамен… – начал было Кабаржицкий.

– …Взамен потребуем легитимизации нашего государства! – закончил мысль Соколов.

Глава 5

Корея, горная крепость Намхан. Январь 1637.

Ван Инджо, вынужденный бежать в горную крепость после того, как маньчжуры перерезали подходы к островной крепости Канхвадо, где уже находились его семья и высшие сановники из Сеула, был в ярости. Мало того что эти северные варвары не позволили ему соединиться с семьёй, так ещё при этом погибли его лучшие воины! Все гвардейцы отряда Кымгун, искусные бойцы, боевыми цепами пали в отчаянной схватке, прикрывая своего короля, чтобы он успел бежать. Бежать! Уже второй раз. Первый раз это было десять лет назад, когда из-за его явной антиманьчжурской политики Корея пережила чонмё – год нашествия варваров.

И всё это якобы из-за того, что он, властитель Кореи, ван Инджо, якобы не почтил смерть великого Нурхаци, не прислал послов с подарками и соболезнованиями.

«Какая глупость! Мало ли какой варвар умирает? Что, мне, может, ещё монгольским князькам соболезнования слать? – Инджо, охлопывая сапоги плёткой, ходил взад-вперёд по выложенному камнем пространству у Северных ворот крепости. Его храбрые воины смотрели на него с надеждой и обожанием. – Они надеются на меня. А что я сейчас могу? Я лишь убежал от врага в крепость на горе, надеясь отбиться. Уповать надо на моих военачальников, что собирают войска по всей округе. Но уж больно много воинов на этот раз у Абахая!» – тоскливо думал Инджо.

Крепость Намхан, у стен которой решалась судьба короля и его государства, представляла собой типичную горную крепость. Её укрепления использовали природный ландшафт горы, строители лишь умело дополняли каменной кладкой природный рельеф. Так, крепостные стены были высотой до восьми метров, облицованны камнем с надстроенным зубчатым парапетом. Каждый зубец имел по три бойницы, откуда пхосу – стрелки из аркебуз – и сосу – лучники – могли вести стрельбу по врагу, пытающемуся забраться на стены. Ну а тех, кого не убили стрелки, встречали сальсу – сильные воины, вооружёнными мечами, копьями и алебардами.