Ангарский Сокол - Хван Дмитрий Иванович (2010)

– Солонский князь не трус, он гордый. Но с ним хорошо мир иметь, – прижалась к Алексею Сэрэма.

Однако правильно было сказано – ежели хочешь мира, то готовься и к войне. Этому принципу Сазонов следовал буквально. Он немедленно принялся за изучение конструкции новой ангарки, найдя её предельно простой и эргономичной. Единственным минусом стало лишь небольшое количество нового оружия, всего двадцать четыре ствола. Половина из них – переделанные ружья.

Ночью, после очередной порции любовных утех, Сэрэма прижалась горячей щечкой к влажной от пота груди Алексея и в который раз зашептала на смеси двух языков – айнского и русского – об устье великой реки Амур, где жила её семья. Там, где Амур изливается в океан широким потоком. А за полосой океанских вод лежит Я ун мосир – наша земля, родной остров утара Нумару – отца Сэрэмы. Кузнец Нумару, после ссоры с нишпа Варойо, вождём его рода, ушёл на северную часть Я ун мосир, а затем и на Амур. Там жила родня Нумару. Там же родилась и Сэрэма, и оба её брата. И там же она была похищена дикарями – сумэренкур. Грязные и дурно пахнущие, в одежде из рыбьей кожи и босые, они утащили её в свои убогие жилища и вскоре отдали солонскому князьку, который, в свою очередь, обменял Сэрэму даурам. Даур Мингит, у которого она жила целый год в услужении, подарил несчастную девушку юному князьку Албазе. К счастью, тот словно не замечал очередную жену, так ни разу не разделив с нею ложе. К счастью для Алексея, потому что для самой Сэрэмы это было довольно оскорбительно – считаться женой, ни разу ею не побыв. Албаза же всё время проводил с другими, более старшими жёнами. Теперь Сэрэма поняла, как ей повезло, ведь её Алексей очень обрадовался тому, что его женщина не досталась прежде никому из мужчин. А сегодня Алексей сказал, что она должна стать его женой! А ещё приехал старик, который поженит их по закону, принятому у народа её будущего мужа. Но до свадьбы она должна будет принять новую веру, также принятую у народа Алексея. Он же при этом объяснил ей, что её личное дело – принимать ли эту веру всем сердцем или оставаться со своими богами, что сотворили этот мир, – пасэ камуя. Но для того, чтобы их единение не вызывало сплетен среди единокровных с её мужем людей, Сэрэме нужно пройти обряд посвящения в таинство новой веры у того худого, жилистого старика.

– Для меня важнее быть с тобой, Алёша, – говорила тогда Сэрэма, – а Бог, он един. Просто у него много названий и воплощений.

Карп остался доволен увиденным. Всё, начиная от глинобитных домов, поделённых на светлую и тёмную половины, от удобных отхожих мест и кончая условиями содержания скота, говорило о том, что народ сей крепкий и хозяйственный. Сами дауры были низкорослы, но крепки телом, в отличие от тунгусов, имели и растительность на лице – у многих мужчин была довольно густая борода, что для русского взгляда было приятно. Отец Кирилл с явным удовольствием предвкушал значительное увеличение своей паствы.

Засурье, Нижегородчина. Конец мая 7146 (1638).

Раннее утро на Волге, понад рекой стелется белёсый клочковатый туман, уже вжимаясь в берега, где прильнули ветвями к воде кучно растущие ивы. Солнце греет чуть-чуть, начинается день, ногам зябко ступать по холодной росистой траве. Ивашка пробирался к реке – умыться да ещё раз приглядеться к островку, к которому плавали все большие мальчишки деревеньки. Хоть и прохладно было, но от воды, казалось, шло тепло. Закатав штаны, Ивашка вошёл по колено в воду и с удовольствием принялся умываться, шумно отфыркиваясь. Поначалу неясный для уха звук постепенно добавлялся к плеску воды, и мальчишка завертел головой, отыскивая источник его. Ничего необычного видно не было, однако шум нарастал. Подалече всхрапнул конь.

«Стук копыт», – понял Ивашка, удивлённо пробормотав:

– Кто это с утра пораньше коня выпустил?

Распрямившись, Ивашка внимательно оглядел поле – коня видно не было. Тут взгляд его упал на берег.

– Пресвятая Богородица!