Дебласс пренебрежительно фыркнул и кивнул Рокмену.

– Прошу, майор. – Рокмен достал из нагрудного кармана лист бумаги с печатью. – Настоящим документом начальник полиции предписывает предоставлять сенатору Деблассу доступ ко всем уликам и прочим следственным материалам по делу об убийстве мисс Дебласс.

Мельком взглянув на предписание, Уитни отложил его в сторону. Он всегда считал закулисные игры недостойным занятием и терпеть не мог, когда его в это втягивали.

– Я переговорю со своим начальством лично. Если предписание будет подтверждено, мы передадим вам все необходимые материалы к середине дня. Но хочу предупредить вас, сенатор: конфиденциальность – главное в процессе расследования. Если вы будете настаивать, это повредит делу.

– Но дело касается лично меня! Убита моя внучка!

– Тем более вы должны быть прежде всего заинтересованы в том, чтобы помочь нам передать убийцу в руки правосудия.

– Я служу делу правосудия уже больше пятидесяти лет, не вам меня учить! Эта информация нужна мне к полудню. – Он схватил могучей рукой пальто. – И учтите: если я решу, что вы не предпринимаете всего возможного для поимки маньяка, вас немедленно отстранят от должности! – Он повернулся к Еве. – А вам, лейтенант, в этом случае останется заниматься подростками, ворующими сладости в магазинах.

Когда сенатор скрылся за дверью, Рокмен сказал, придав своему взгляду выражение кротости:

– Вы должны его извинить. Он убит горем. Какими бы натянутыми ни были его отношения с внучкой, семья для сенатора – это святое. Ее смерть, да еще такая бессмысленная, жестокая, для него огромный удар.

– Я бы не сказала, что сенатор производит впечатление человека, который едва стоит на ногах от горя, – негромко заметила Ева.

Рокмен пожал плечами и проникновенно улыбнулся.

– Гордые люди часто маскируют свое горе агрессивностью. Мы нисколько не сомневаемся в ваших способностях и профессионализме, лейтенант. Итак, майор, мы ждем материалы сегодня днем. Благодарю.

– Ишь, какой обтекаемый! – сказала Ева, стоило Рокмену затворить за собой дверь. – Надеюсь, вы им не дадите записные книжки, господин майор?

– Я дам им все, что меня вынудят дать! – Уитни еле сдерживал гнев. – А вы постарайтесь раздобыть что-нибудь новенькое.

Полицейская рутина часто скучна и утомительна. После пяти часов изучения на компьютерном мониторе данных о людях из записных книжек Шерон Дебласс Ева так обессилела, словно пробежала марафонскую дистанцию. А ведь ей еще предстояло побеседовать с каждым из них!

Фини взвалил часть этой работы на себя, но даже при его опыте и отличном оборудовании быстро провернуть ее вдвоем им было не под силу. Шерон пользовалась слишком большой популярностью.

Связываясь с клиентами убитой, Ева помнила, что обходительностью можно добиться больше, чем грубым напором. Те, кому не нравилось отвечать на вопросы по телефону, рисковали вызовом в управление полиции по обвинению в препятствовании правосудию.

К середине дня она лично пообщалась с первой дюжиной из списка клиентов, после чего отправилась допрашивать соседей Шерон.

Ближайшим соседом оказался тот самый элегантный мужчина из лифта по имени Чарлз Монро. Ева застала его дома: он принимал клиентку. Стоя перед незваной гостьей в черном шелковом халате и источая запах соблазна, Чарлз обворожительно улыбался.

– Прошу меня простить, лейтенант. Сеанс заканчивается через четверть часа, и если вы…

– Я подожду. – Не дожидаясь приглашения, Ева прошла в квартиру.

В отличие от жилища Дебласс она была обставлена довольно старомодно: глубокие кожаные кресла и мягкие ковры.

– Видите ли… – Чарлз оглянулся на предусмотрительно прикрытую дверь в конце недлинного коридора. – Главное в моем ремесле – приватность и конфиденциальность. Клиентка вправе выразить неудовольствие, обнаружив у меня полицию.

– Не волнуйтесь. Где кухня?

Он тяжело вздохнул: