– Нет. Я не укладываюсь в его схему.

Борясь с тревогой, Рорк засунул руки в карманы.

– А что, если он изменит собственной схеме?

– Я сумею за себя постоять.

– Стоит ли рисковать жизнью из-за трех проституток?

– Стоит! – Ева разозлилась. – Кто бы ни были эти женщины, они взывают к возмездию. А главное – я должна предотвратить новые смерти. Убийца проделал ровно половину пути. Под каждым трупом он оставил по записке, потому что с самого начала он хотел, чтобы мы знали о его плане. Он бросает нам вызов: попробуйте остановите меня! Первая из шести, вторая из шести, третья из шести… Я сделаю все возможное, чтобы не было четвертой.

– Потрясающее хладнокровие! Впрочем, именно это привлекло меня в тебе в первую очередь. Но теперь это меня пугает.

Впервые Ева подошла к нему сама, сама коснулась его щеки. Но в следующую же секунду уронила руку и в смущении сделала шаг назад.

– Я уже десять лет служу в полиции, Рорк, и пока отделывалась синяками и царапинами. Так что не волнуйся.

– Тебе придется привыкнуть, что теперь есть кому за тебя волноваться.

Ева нахмурилась, подумав, что привыкнуть к этому будет довольно трудно.

– Я рассказала тебе обо всем этом только для того, чтобы ты понял, с чем мне пришлось столкнуться. Сам видишь, я не могу разорваться на части. Сейчас мне не до анализа наших отношений.

– Но после этого будут другие дела.

– Очень надеюсь, что такие, как это, станут редкостью. Он убивает не из корысти, не из страсти, не от отчаяния или бешенства. Это холодный расчет. Настоящее…

– Зло?

– Да. – Она боялась показаться смешной, но он облегчил ей задачу, произнеся это слово сам. – При всех наших достижениях в социальных программах нам не поддаются коренные человеческие пороки: насилие, похоть, зависть…

– Семь смертных грехов.

Ева вспомнила старушку с отравленным пирогом.

– Пожалуй. В общем, мне пора.

– Ты приедешь ко мне сегодня вечером, после смены?

– Я не знаю, когда освобожусь. Вдруг…

– Ты приедешь?

– Да.

Рорк улыбнулся, и Ева поняла, что он ждет от нее шага навстречу. Она была уверена, что он знает, как ей трудно к нему подойти и поцеловать в губы. И все-таки она сделала этот шаг. Поцелуй длился долю секунды.

– Пока.

– Захватила бы перчатки!

Она открыла дверь и, прежде чем уйти, улыбнулась через плечо.

– Все равно я их постоянно теряю.

Настроение Евы сразу испортилось, когда она застала у себя в кабинете поджидающих ее Дебласса и его помощника.

Дебласс демонстративно посмотрел на свои золотые часы.

– Вы не торопитесь на службу, лейтенант Даллас. Можно подумать, что это банк, а не полицейский участок.

Она отлично знала, что стрелка всего несколько минут назад миновала восьмичасовую отметку, но все равно поспешила сбросить куртку.

– Да, мы тут совсем избаловались. Чем могу быть вам полезна, сенатор?

– Мне стало известно о новом убийстве. Меня не устраивает медлительность вашего расследования. Однако цель моего приезда не в том, чтобы торопить вас. Я не желаю, чтобы имя моей внучки называлось в связи с двумя другими погибшими.

– Обратитесь к Симпсону или его пресс-секретарю.

– Бросьте ухмыляться, юная мисс! – Дебласс подался вперед. – Моя внучка мертва, и этого не изменить. Но я не хочу, чтобы имя Деблассов было дополнительно замарано смертью двух заурядных потаскух.

– А вы невысокого мнения о женщинах, сенатор!

На самом деле Ева вовсе не ухмылялась: ей было не до смеха. Наблюдая за ним, она напряженно размышляла.

– Напротив, я отношусь к женщинам с глубоким уважением. Именно поэтому те из них, кто продает себя, плюет на мораль и общественную нравственность, так меня возмущают.

– Включая вашу внучку?

Он вскочил, вытаращив глаза, с побагровевшей физиономией. Ева была уверена, что он ударил бы ее, не вмешайся Рокмен.