Карнакки – охотник за привидениями (сборник) - Уильям Хоуп Ходжсон (1910-1917)

Вот, собственно, и всё. Я не думаю, чтобы старый джентльмен действительно сошел с ума. Скорее причины всему нужно видеть в ипохондрии, постоянных размышлениях о смерти жены и в глубоком одиночестве. Молодой Джарнок рассказал мне, что отец его подчас проводил за молитвой в капелле долгие часы.

– Но вы так и не рассказали нам, каким образом вам удалось обнаружить секрет, – проговорил я от лица всех четверых слушателей.

– Ах, это! – произнес Карнакки. – Сравнивая фотоснимки, я обнаружил, что левый столбик у двери на снимке, полученном днем, кажется толще, чем на отснятом при свете вспышки. Это навело меня на мысль, что здесь следует поискать механическое устройство и не морочить себе голову никакими привидениями. Я принялся изучать столб и немедленно обнаружил причину. Это оказалось достаточно просто, как только я натолкнулся на правильный след… Кстати, – продолжил он, вставая и подходя к каминной доске, – возможно, вас заинтересует сам Горестный кинжал. Молодой Джарнок проявил любезность и подарил мне его в память о приключении.

Карнакки передал кинжал нам и, пока мы разглядывали его, набил и раскурил трубку, не забыв предупредить между затяжками, чтобы мы ни в коем случае не предавали историю огласке.

– Видите ли, – сказал он, – мы с молодым Джарноком привели механизм в нерабочее состояние, и я увез с собой кинжал, так что всю историю можно спокойно замять, особенно потому, что дворецкий уже на ногах. Однако, – продолжил Карнакки с суровой улыбкой, – на мой взгляд, капелла не должна расстаться со своей репутацией опасного места… не правда ли? Такого, чтобы в нем можно было хранить драгоценности. Что касается старого сэра, я порекомендовал, чтобы к нему приставили надежного слугу. Это самое лучшее, что можно сделать в такой ситуации.

– Однако, Карнакки, вы еще не ответили на два вопроса, – заметил я. – Что, по вашему мнению, вызвало два металлических звука, которые вы слышали, находясь в темной капелле? И те негромкие шаги – вы считаете их настоящими или порожденными вашей напряженной фантазией?

– Насчет звяканья не могу сказать ничего определенного, – ответил он. – Оно приводит в недоумение и меня самого. Могу только предположить, что это чуть подалась приводящая в движение столбик пружина. Поскольку к ней было приложено изрядное усилие, она действительно могла бы стать источником металлического звука. А всякий негромкий звук далеко слышен в полной темноте, когда посреди ночи ты думаешь о… привидениях. Надеюсь, вы согласитесь со мной?

– Да, – сказал я. – А как насчет прочих звуков?

– Ну что ж, их можно объяснить тем же самым, то есть чрезвычайной тишиной. Это могли быть вполне обыкновенные звуки, которые при обычных условиях так и остались бы незамеченными… или порождения моей фантазии. Не рискну утверждать наверняка. Что касается шелеста, я почти уверен в том, что его произвела соскользнувшая ножка треноги моего аппарата, и если она чуть поехала, то при этом могла свалиться и крышка объектива, которая, конечно, стукнулась бы при этом об пол. Во всяком случае, в таком объяснении я попытался уверить себя самого.

– А кинжал был на месте в ту ночь, когда вы впервые вошли в капеллу? – поинтересовался я.

– Нет, я принял крестообразные ножны за само оружие.

Я кивнул.

– А теперь, ребята, – проговорил Карнакки, – выметайтесь: я хочу спать.

Мы поднялись, обменялись с хозяином рукопожатиями и вышли в ночь, направляясь по домам; и по пути каждый из нас размышлял об услышанной странной истории, ибо воистину каждая непридуманная повесть необыкновенна! Совершенно необыкновенна!

Врата Чудовища