Дом на берегу - Дафна дю Морье (1968)

— Посмотрим, как у меня сложится неделя — постараюсь приехать. Через несколько дней я уже получу кое-какие результаты из лаборатории, и мы сможем обсудить их. А пока не слишком усердствуй с путешествиями.

— Магнус…

Он повесил трубку, наверное, и к лучшему. Мне показалось, что я слышу, как по лестнице поднимается Вита. На этот раз я почувствовал какое-то облегчение при мысли, что увижу его, даже если это приведет к каким-нибудь осложнениям с Витой. Он пустит в ход свое знаменитое обаяние, и все уладится, к тому же и отвечать тогда будет он, а не я. И еще — меня начал беспокоить сам препарат: ощущение подавленности, дурные предчувствия могли возникнуть в результате его воздействия.

Я посмотрел в зеркало, висевшее в ванной. С правым глазом творилось что-то неладное: он был воспаленный, точно налитый кровью, на белке выделялась тоненькая красная прожилка. Возможно, просто лопнул сосуд, тогда ничего страшного, но я не помнил, чтобы у меня раньше случалось подобное. Оставалось надеяться, что Вита не обратит на это внимания.

Ужин прошел нормально, мальчики беззаботно болтали, вспоминали проведенный день и уплетали сайду, которую они сами поймали. (Более безвкусной рыбы, по-моему, просто нет, но, конечно, им я этого не сказал.) Когда мы уже убирали со стола, зазвонил телефон.

— Я подойду, — быстро сказала Вита. — Это, наверно, меня.

По крайней мере, это не мог быть Магнус. Мы с мальчиками сложили грязную посуду в посудомоечную машину, и я включил ее. В этот момент Вита вошла в кухню. У нее было хорошо мне знакомое выражение лица: решительное, даже вызывающее.

— Это Билл с Дианой, — сказала она.

— Да, и что?

Мальчики пошли в библиотеку смотреть телевизор. Я налил кофе себе и ей.

— Они летят в Дублин, — сказала она. — Звонили из Эксетера.

Затем, не дожидаясь моей ответной реплики, она выпалила:

— Они безумно хотят посмотреть дом, поэтому я предложила им отложить полет дня на два и пригласила приехать завтра к обеду и остаться на ночь. Они так обрадовались!

Я поставил чашку с кофе, к которой еще даже не притронулся, и плюхнулся на стул.

— О Господи! — произнес я.

Глава тринадцатая

Вряд ли есть что-нибудь более тягостное, чем ожидание непрошеных гостей. Горестно вздохнув, я больше не сказал ни слова против, но весь остаток вечера мы просидели в разных комнатах: Вита с мальчиками смотрела телевизор в библиотеке, я слушал Сибелиуса в музыкальном салоне.

Утром следующего дня Вита устроилась на «террасе» — так ей нравилось называть пространство с внешней стороны музыкального салона, — прислушиваясь, не раздастся ли сигнал машины, возвещающий о прибытии ее друзей, я же в это время, взбодрившись порцией джина с тоником, ходил взад и вперед по салону, то и дело поглядывая на часы и задаваясь вопросом, что мучительнее: ожидание того ужасного момента, когда машина въедет в сад, или же те минуты, когда гости полностью обоснуются здесь, и значит — брошенные на кресла куртки, стрекот камер, громкие, ни на секунду не умолкающие голоса, запах неизменной сигары Билла?.. Второе, возможно, даже предпочтительнее: уж лучше оказаться в гуще боя, чем ждать, когда протрубит сигнал к атаке.

— Едут! — завопили мальчики и стремглав бросились вниз по ступенькам; я вышел на террасу с таким ощущением, словно подставлял себя под минометный огонь.