Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире - Майкл Льюис (2013)

Джонгвард не раз видел, как мальчишки, которые твердили, что пойдут учиться в колледж, меняли свое решение в ту самую секунду, когда перед ними начинали маячить живые деньги. Но и спустя несколько недель после финального распределения спортсменов, отобранных для лиги, хотя Джонгвард положил перед родителями Билли чек на сто тысяч долларов, тон и ход их бесед оставался неизменным. Джонгвард уже всерьез начал беспокоиться, что Билли действительно отправится в университет. Как ни досадовала на Джонгварда мать Билли, которая всеми силами пыталась содействовать тому, чтобы Билли выбрал Стэнфорд, Джонгвард втерся-таки в доверие семьи. Но это не сработало. «Чутье подсказывало мне, что не все идет по моему плану, – вспоминает Джонгвард. – Тогда я решил показать Билли наш клуб».

Билли вырос в типичной среднестатистической американской семье, он почти не выезжал дальше окрестностей родного Сан-Диего, не говоря уже о Нью-Йорке. Для него «Нью-Йорк Метс» была, скорее, не бейсбольная команда, а что-то далекое и нереальное. Летом 1980 года «Метс» приехали в Сан-Диего на игру с «Педрес», и Джонгвард привел Билли в комнату отдыха игроков – туда, куда допускались только свои. Здесь Билли уже ждала бейсбольная форма – такая же, как у игроков «Метс», с его собственным именем на игровой майке и куртке. В комнате находились несколько игроков «Метс»: Ли Маззилли, Муки Уилсон, Уолли Бекман. Игроки, естественно, уже знали о Билли. Они начали подшучивать над Билли, дескать, пора пошевеливаться и начинать играть в Главной лиге. Их поддержал менеджер «Метс» Джо Торре. «Думаю, это и зацепило Билли, – вспоминает Джонгвард. – Билли пообщался с игроками Главной лиги и решил: “Я же могу играть с этими ребятами”».

«Это же было почти священное место, закрытое для простых смертных, – вспоминал Билли. – Я там оказался, и это было не во сне».

Выбор оставался за Билли. Годом ранее отец сел с Билли за стол и предложил ему побороться на руках. Неожиданный «выпад» со стороны отца поразил Билли, это было совсем не похоже на него: отец Билли был крепким мужчиной, но никогда не стремился проявлять свою физическую силу. Билли победил. Позже отец сказал, что если Билли сумел побороть отца, то он готов и для того, чтобы принимать самостоятельные решения в своей жизни. И первым серьезным решением в жизни Билли стало то, что он пообещал Роджеру Джонгварду, что подпишет контракт.

А дальше произошло нечто странное. Даже годы спустя, вспоминая события тех дней, Билли не понимал до конца, происходило ли все последующее с ним на самом деле или в горячечном бреду. Билли пообещал «Метс» контракт, но потом передумал. Он пришел к отцу и сказал, что не уверен, хочет ли становиться профессиональным бейсболистом. Отец ответил: «Ты же принял самостоятельное решение – ты подписываешь контракт».

В любом случае Билли взял полагающиеся ему 125 тысяч долларов, которые предложили «Метс», успокоил маму (и свою совесть), пообещав, что вне игрового сезона он будет посещать лекции в Стэнфорде. В Стэнфорде же думали иначе. Когда в приемной комиссии поняли, что Билли не будет играть за университетскую команду Стэнфорда, ему заявили, что Стэнфорду он больше не интересен и что отныне двери аудиторий для него закрыты. «Уважаемая госпожа Бин! – говорилось в письме, подписанном главой приемной комиссии Фредом Харгадоном. – Уведомляем вас, что приняли решение отказать Билли в приеме… Я желаю ему всяческих успехов как в его профессиональной карьере в бейсболе, так и в его намерении продолжить образование в других учебных заведениях».

Вот так враз изменилась жизнь. Вчера Билли Бин мог быть всем, кем только мог пожелать, а сегодня он становился одним из игроков низшей бейсбольной лиги и при этом не очень высокооплачиваемым. По совету друга семьи родители Билли инвестировали 125 тысяч долларов бонуса сына в компанию, занимавшуюся недвижимостью, но та скоро обанкротилась. Прошло много лет, прежде чем мать Билли начала снова разговаривать с Роджером Джонгвардом.