Восхождение человечества. Предисловие Ричарда Докинза - Джейкоб Броновски (2016)

Ушло в прошлое понимание культуры, основанной на личном и ответственном человеческом знании, которое художник обретает в бесконечном путешествии по краю неопределенности. В научном и творческом сообществах наступила тишина, сопоставимая с той, что установилась после суда над Галилеем. Под угрозу физического уничтожения попали Макс Борн, Альберт Эйнштейн, Зигмунд Фрейд, Томас Манн, Бертольд Брехт, Артуро Тосканини, Бруно Вальтер, Марк Шагал, Энрико Ферми, Лео Силард. Поэтому, покинув континент, они переехали в Америку. После нескольких лет скитаний многие из них обосновались в Институте Солка в Калифорнии.

Принцип неопределенности, или, в моей интерпретации, принцип толерантности, означает, что знание ограниченно. Горькая ирония судьбы проявилась в том, что разрабатывался этот принцип одновременно с тем, как в Германии укреплялся диктаторский режим Гитлера, и аналогичные тирании складывались в других странах мира, утверждая принцип чудовищной определенности. Когда смотришь из будущего в 1930-е годы, они представляются временем грандиозного противостояния культур. По одну сторону конфликта стояло Восхождение человека, его развитие, по другую — возврат к абсолютной уверенности деспота в собственной правоте.

Я хочу показать, как эти процессы отразились на судьбах выдающихся личностей. Так случилось, что мне довелось в течение года тесно общаться с Силардом. Он много рассказывал о тех тяжелых временах. Лео Силард — студент венгерского университета, почти всю жизнь проживший в Германии. В 1929 году он подготовил к публикации важную новаторскую статью, изложенная в ней концепция сегодня называется теорией информации. Выдающийся физик отследил связи между знанием, природой и человеком. Однако Силард не торопился публиковать свой труд, потому что был уверен, что Гитлер обязательно придет к власти и что война неизбежна. В 1933 году он упаковал рукопись в два больших портфеля и эмигрировал в Англию.

Почти сразу после приезда в Великобританию он принял участие в заседании Британской ассоциации, посвященном атомной энергии. Резерфорд, будучи основным докладчиком, заявил, что человек никогда не сможет поставить себе на службу атомную энергию. Силард принадлежал к типу ученых, добродушных на вид, но довольно строптивых по натуре: он не переносил, когда в его присутствии произносили слово «никогда». Особенно его раздражали подобные заявления, исходившие из уст уважаемых коллег. Он начал работать над проблемой, что называется, из духа противоречия. «Представьте себе, — рассказывал он о том периоде жизни, — я жил тогда в гостинице Strand Palace. Каждый день, когда я проходил мимо госпиталя Барта, мне приходилось ждать сигнала светофора, чтобы пересечь Саутгемптон-роу». Эту часть истории я нахожу маловероятной, потому что не представляю Силарда, который терпеливо ждет, пока загорится зеленый свет. Тем не менее ученый утверждает, что именно в этот момент он и понял, что если ударить атом одним нейтроном, тот развалится, испустив при этом дополнительно два нейтрона, и может начаться цепная реакция. В 1934 году Силард написал патентную спецификацию, которая содержала слова «цепная реакция».

Теперь мы переходим к той черте, которая была свойственна всем крупным ученым того времени, но в характере Силарда проявилась особенно ярко. Ученый настаивал на том, чтобы засекретить результаты своих исследований и экспериментов и тем самым предотвратить их неправомерное использование. По этой причине он доверил материалы Британскому адмиралтейству которое опубликовало труд Силарда только после окончания Второй мировой войны.