Восхождение человечества. Предисловие Ричарда Докинза - Джейкоб Броновски (2016)

Выбор судна был тоже очень неудачным: через три недели после начала похода, 6 августа 1852 года, корабль, груженный горючими смолами, загорелся. Уоллесу уже стало не до коллекции, он попытался спасти какие-то личные вещи:

Я спустился в каюту. Она уже была полна дыма, оттого в ней стало удушливо и жарко. Я стал быстро соображать, что я должен спасать в первую очередь. Я уложил в небольшую жестяную коробку часы, несколько рубах и пару старых записных книг с некоторыми рисунками растений и животных. С этим скудным багажом я и вышел на палубу. Много одежды и большой портфель рисунков и эскизов остались в каюте и в багаже. Однако я не хотел рисковать снова — на меня навалилась апатия, поэтому я перестал думать о спасении других своих вещей.

Капитан приказал всем садиться в лодки, а сам покинул судно последним.

Потом, после спасения, я с горечью размышлял о том, с каким удовольствием рассматривал каждого редкого и любопытного жука из своей погибшей в пожаре коллекции! Сколько раз, преодолевая приступы лихорадки, я ползал по лесу, чтобы добыть некоторых неизвестных и прекрасных насекомых и птиц! Сколько мест из тех, где не ступала нога ни одного европейца, я обошел! Все это я мог бы вспомнить, если бы моя коллекция сохранилась!

Теперь все пропало. У меня не было ни одного образца, чтобы проиллюстрировать неизвестные земли и вспомнить сцены из дикой жизни, свидетелем которых я стал! Однако я убедил себя в напрасности подобных сожалений, поэтому постарался меньше думать о том, что могло бы быть, и сосредоточиться на действительности.

Альфред Уоллес, как и Чарльз Дарвин, вернулся из экспедиций с твердой убежденностью, что родственные виды имеют общего предка, и озадаченный вопросом, почему они разошлись. Уоллес не знал, что два года назад Дарвин предложил объяснение, вернувшись из своего путешествия на «Бигле». По словам последнего, он прочел скуки ради (подобная литература не входила в сферу его научных интересов) эссе преподобного Томаса Мальтуса с изложением его теории народонаселения. Английский священник и ученый утверждал, что популяция увеличивается быстрее, чем запасы еды. Если это верно для животных, они вынуждены конкурировать, чтобы выжить: природа отсеивает слабых и формирует новые виды из выживших, лучше всего приспособившихся к окружающей среде.

«Наконец-то у меня есть теория, с которой можно работать!» — воскликнул Дарвин. Вы можете подумать, что человек, произнесший эти слова, немедленно приступил к написанию статей и выступлениям с лекциями. Ничего подобного не произошло. В течение четырех лет Дарвин даже не оформит теорию. Только в 1842 году он запишет свои выводы карандашом на тридцати пяти страницах, а спустя два года превратит их в двести тридцать, пользуясь уже чернилами. Этот труд и некоторую сумму денег он отдаст на хранение своей жене с просьбой опубликовать текст в случае его неожиданной кончины.

«Я только что завершил набросок моей теории видов», — написал он ей в официальном письме, направленном 5 июля 1844 года в Даун:

Вот почему на случай своей неожиданной кончины я и пишу это. Моя серьезная и самая последняя просьба к тебе, — а я знаю, что ты отнесешься к ней так же, как если бы она была юридически оформлена в моем завещании, — выделить 400 фунтов стерлингов на публикацию этого труда и затем, самой или через посредство Генслея, приложить все усилия для его распространения. Я желаю, чтобы мой труд попал в руки какого-нибудь компетентного лица и указанная выше сумма могла побудить его улучшить и расширить мою работу…

Я просил бы также, чтобы этому лицу были переданы все вырезки, разложенные примерно по восьми или десяти папкам из оберточной бумаги. Что касается редактора, то лучше всего было бы привлечь для этого дела мистера Лайеля, если бы он согласился, особенно при содействии Гукера.