Самоубийство сверхдержавы - Патрик Бьюкенен (2011)

Австрия предъявила Сербии ультиматум. Когда та отказалась удовлетворить в полном объеме все десять требований, Вена объявила войну и обстреляла Белград со своего берега Дуная. Царь Николай мобилизовал свою армию для поддержки славянских братьев России. Кайзер приказал объявить мобилизацию для отражения русской угрозы. Когда Франция, союзник России, отказалась сохранять нейтралитет, Германия объявила войну Франции. А когда германская армия вторглась в Бельгию, британский кабинет министров оставил за собой право выступить на помощь Бельгии и Франции.

Никто не был ошеломлен случившимся сильнее, чем марксисты, которые уверяли, что пролетариат Европы никогда не возьмется за оружие, чтобы убивать друг друга по воле буржуазии. Пролетариат, утверждали марксисты, в едином порыве выступит против капиталистической войны. Многие марксисты навсегда лишились веры в эту идеологию, когда партия, которой они доверяли свои надежды и чаяния, немецкие социал-демократы, проголосовала за поддержку военного бюджета кайзера. Призыв к социалистической солидарности оказался заглушен голосами племени и крови. В Лондоне, Париже, Санкт-Петербурге и Берлине юноши и мужчины веселились, отправляясь убивать соседей-христиан.

Руководство итальянской Социалистической партии осудило своих коллег в Германии и Европе, поддержавших войну, и 12 голосами против одного приняло резолюцию, которая гласила: «Мы сохраним верность нашему знамени; на этом знамени написано: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Единственным несогласным с резолюцией был Бенито Муссолини{827}.

Война продлилась четыре года, погибло девять миллионов человек, рухнули четыре империи. Этнонационализм вверг континент и мир в кровопролитнейшую войну в истории.

Париж, 1919 год

Придя к власти в 1917 году, Ленин стал публиковать тайные договоры из романовских архивов; из этих документов становилось очевидным, каким образом после окончания войны союзники – Великобритания, Франция, Россия, Италия, Румыния и Япония – планировали поделить мир. Великая война внезапно превратилась в аморальную и банальную имперскую схватку за территории и добычу.

Чтобы опровергнуть это «надругательство над идеалами», стоившими жизни миллионам молодых людей, президент Вильсон, страна которого вступила в войну в апреле 1917 года «ради безопасности в мире и демократии», подготовил свои Четырнадцать пунктов. Своим заявлением Вильсон пытался объяснить миру, за что мы, американцы, боремся. В основе его видения лежала идея самоопределения наций. Первого февраля 1918 года Вильсон сформулировал предпосылки справедливого и прочного мира:

«Никаких аннексий не предусматривается… Народы не следует передавать из одного суверенитета в другой на международных конференциях… «Самоопределение» – не пустая фраза… Всякое территориальное урегулирование по итогам этой войны должно осуществляться в интересах и к пользе населения, а не как составная часть какого-либо регулирования или компромисса между соперничающими государствами»{828}.

Впрочем, перед началом мирной конференции госсекретарь США Роберт Лансинг поделился с дневником своей озабоченностью по поводу «взрывоопасности» предложения Вильсона:

«Чем больше я размышляю над президентской декларацией, над правом на «самоопределение», тем сильнее утверждаюсь в сомнениях относительно того, насколько вообще разумно озвучивать подобные идеи некоторым расам…

Это слово [самоопределение] буквально начинено динамитом. Оно пробуждает надежды, которые никогда не реализуются. Боюсь, оно будет стоить тысяч жизней… Какое несчастье, что это слово было произнесено! На какие беды оно нас обрекает!»{829}