Самоубийство сверхдержавы - Патрик Бьюкенен (2011)

«Тенденция бросается в глаза. В 1976 году 89 процентов избирателей были белыми. Эта цифра уменьшилась… до 88 процентов в 1980 году, 86 процентов – в 1984 году, 85 процентов – в 1988 году, 83 процентов – в 1996 году, 81 процента – в 2000 году, 77 процентов – в 2004 году и 74 процентов – в прошлом году. Единственным исключением был 1992 год, когда участие независимого кандидата Росса Перо увеличило количество белых избирателей до 87 процентов»{974}.

Республиканский аналитик Билл Гринер писал после выборов 2008 года:

«В 1976 году 90 процентов голосов, поданных на президентских выборах, обеспечили неиспаноязычные белые. В 2008 году Джон Маккейн выиграл среди них в соотношении 56 к 43 процентам. Если бы Джон Маккейн баллотировался в 1976 году, он бы не просто победил, но стал бы президентом исключительно голосами белых – мнение цветных не имело бы значения»{975}.

Гринер подводит итог:

«Несмотря на все разговоры о влиянии Сары Пэйлин, несмотря на непопулярность президента Буша, несмотря на трудности в партии, побеждающей на третьих национальных выборах, несмотря на харизму Барака Обамы (и признаний в любви, обрушившихся на него в СМИ), несмотря на финансовый кризис, несмотря на все прочие факторы, будь Джон Маккейн кандидатом в те времена, когда неиспаноязычные белые составляли подавляющее большинство избирателей, сегодня он занимал бы президентское кресло»{976}.

Вывод заслуживает того, чтобы его повторить. Белые американцы, которые обеспечивают республиканскому кандидату в президенты девять из десяти голосов, уменьшились в численности до менее чем двух третей населения США и трех четвертей избирателей. Количество цветных между тем растет – и как доля населения, и как процент электората. На президентских выборах цветные голосуют преимущественно за демократов. За них – 60 процентов азиатских избирателей, 60–70 процентов выходцев из Латинской Америки и 90–95 процентов афроамериканцев.

Вопреки республиканской победе 2010 года, «число округов, где меньшинства составляют по меньшей мере 30 процентов населения, примерно удвоилось – с четверти в 1990-х годах до половины в настоящее время»{977}. Это означает, что все больше и больше избирательных округов становятся стабильно демократическими, даже при общем республиканском перевесе, как в 2010 году.

Благодаря массовой иммиграции, неспособности предотвратить проникновение в страну от двенадцати до двадцати миллионов нелегальных иммигрантов и нежеланию решать проблему «детского гражданства»[236], Республиканская партия получила новый электорат, который уверенно отправляет партию по пути вигов[237]. После поражения Джона Керри от Буша Майкл Мур утешал либералов:

«…Восемьдесят восемь процентов поддержки Бушу обеспечили белые избиратели. Через 50 лет Америка лишится белого большинства. Эй, 50 лет – это не так уж долго! Если вам сейчас десять и вы читаете эти строки, ваши золотые годы будут по-настоящему золотыми, и о вас хорошо позаботятся на склоне лет»{978}.

«Демографически Пэйлин привлекает вымирающий электорат, – говорит Франк Рич. – Это белые избиратели, живущие вне городов»{979}.

Пусть Рич радуется этому факту, он, к сожалению, прав. Политолог Алан Абрамовиц предполагает, что меньшинства будут составлять в 2020 году 34 процента избирателей{980}. Белые обеспечат всего 66 процентов электората. Кандидат Республиканской партии может набрать те же 60 процентов, какие партия получила в 2010 году, и все же уступить минимум 10 процентов своему оппоненту.

Бабье лето Республиканской партии?