В конфликтах, которые проистекают из столкновения убеждений, консерваторам следует стремиться к расширению возможностей конгресса и «обузданию» судов. Учитывая текущий баланс сил в Верховном суде (четыре конституционалиста – Скалиа, Томас, Робертс и Алито – и четыре либерала – Гинзбург, Брейер, Сотомайор и Каган), республиканцы должны блокировать любые либеральные телодвижения Обамы, пусть даже если это освободит место в суде, – его заполнит следующий президент.

Конгрессу нужно также дополнить каждый закон, касающийся социальной политики, например, закон о защите брака[282], условием, что этот закон не подлежит пересмотру в судебном порядке. Отцы-основатели никогда не предполагали, что судьи будут принимать те решения, какие они принимают сегодня.

Джефферсон объявил законы об иностранцах и подстрекательстве к мятежу[283] недействительными. Джексон сказал о верховном судье: «Джон Маршалл принял решение; пусть он его и выполняет». Отцы-основатели Демократической партии никогда не согласились бы с судейским верховенством. Как и основатель Республиканской партии, Авраам Линкольн, который заявил в своей первой инаугурационной речи:

«…если политику правительства по жизненно важным вопросам, затрагивающим весь народ, надо окончательно укрепить решениями Верховного суда, то… народ перестанет быть своим собственным правителем, поскольку в данных пределах он практически передаст свою исполнительную власть в руки этого выдающегося трибуна»[284].

Поскольку расовая дискриминация до сих пор остается вопросом, поляризующим нашу страну, конгресс должен разобраться с этим раз и навсегда, поддержав инициативу гражданских прав Уорда Коннерли, которая получила поддержку электората в каждом штате, где ее выносили на референдум: «Государство не предоставляет преференций и не дискриминирует любого человека или группу по признакам расы, пола, цвета кожи, этнического или национального происхождения в сфере общественной занятости, государственного образования или государственных контрактов». Два десятка слов, записанных в конституции или в федеральном законе, способны сокрушить империю зла обратной дискриминации; в то же время они полностью соответствуют букве и духу Закона о гражданских правах (1964). Американцы поддержали тот закон, потому что он, по выражению Хьюберта Хамфри, обещал то, чего хотелось всем, и сулил исполнение обещаний.

Судьи игнорируют конституцию и объявляют собственное мнение законом – так, Верховный суд штата Массачусетс навязал штату однополые браки; губернаторам следует приступить к оспариванию судейских решений, требовать конца судейской узурпации. Заяви губернатор Ромни Верховному суду Массачусетса, что он тоже клялся защищать государство и конституцию, где об однополых браках не сказано ни слова, и откажись он выдавать лицензии на брак, этот губернатор наверняка стал бы кандидатом республиканцев в 2008 году.

В «Письме из бирмингемской тюрьмы» Мартин Лютер Кинг писал, что «существует моральная обязанность не подчиняться несправедливому закону. И я согласен со святым Августином, что «несправедливый закон – это вообще не закон…»[285].

«Как можно определить, является ли закон справедливым или несправедливым? Справедливый закон есть составленный человеком свод правил, которые соответствуют нравственному закону или Божьим заповедям. Несправедливый закон есть свод правил, дисгармонирующих с нравственным законом. Цитируя Фому Аквинского: несправедливый закон есть человеческий закон, каковой не опирается на небесное право и законы природы»{1103}.