Тайна лабиринта. Как была прочитана забытая письменность - Маргалит Фокс (2013)

Эванс понял, что он открыл систему письменной коммуникации, бывшую в ходу задолго до XI века до н. э., когда финикийцы изобрели алфавит, и тем более до того, как об алфавите узнали греки (в конце IX века до н. э.) Нечто подобное Шлиман рассчитывал найти в Микенах. А Эванс нашел письменность на острове в Эгейском море, и она относилась к микенскому времени. Критские камни, позднее напишет Эванс, являются неоспоримыми доказательствами того, что “великая эпоха островной культуры лежит за границами истории”.

К концу 1893 года, еще до того, как Эванс ступил на землю Крита, он почувствовал, что достаточно хорошо ориентируется в материале, который дали ему афинские печати. Он заявил лондонской аудитории, что располагает “данными о существовании на греческих землях системы пиктографического письма”. В 1894 году, после возвращения с Крита, он опубликовал первую значительную статью о критских камнях с надписями. В ней Эванс утверждает, что “в микенском мире существовала сложная письменность”.

Эванс выделил два типа критской письменности. Знаки первого типа ближе к иероглифам: пиктограммы, изображающие людей, растения и животных. Другие символы были “линейные, квазиалфавитные”, как если бы иероглифы оказались упрощены в ходе “стенографирования”. “И об этой линейной системе мы также знаем очень мало”, – пророчески заметил Эванс в 1894 году. Он понимал, что необходимы масштабные раскопки на критской земле. Несколько следующих лет он ездил на остров и в конце концов остановил свой выбор на Кноссе. “Широкоустроенный” Кносс считался главным городом древнего Крита, столицей царя Миноса. В “Одиссее” сказано:

Есть такая страна посреди винно-цветного моря, —

Крит прекрасный, богатый, волнами отвсюду омытый.

В нем городов – девяносто, а людям, так нету и счета.

Разных смесь языков. Обитает там племя ахейцев,

Этеокритов отважных, кидонских мужей; разделенных

На три колена дорийцев, пеласгов божественных племя.

Кносс – между всех городов величайший на Крите. Царил в нем

Девятилетьями мудрый Минос, собеседник Зевеса[4].

Ученые и до Эванса делали на острове замечательные открытия. Местность, где, как считалось, в древности находился Кносс, теперь называлась Кефалой. (Название это было наполовину греческим, наполовину турецким – tou Tseleve he Kephala, “холмистые земли”.) В 1878 году в Кефалу приехал с 20 рабочими греческий лингвист с говорящим именем Минос Калокеринос. Он нашел остатки огромного здания, а в его помещениях – исполинские керамические сосуды.

Спустя три недели Критская ассамблея постановила прекратить раскопки. Макгилливрей пишет: “Причина, которую принял и сам Калокеринос, заключалась в том, что он мог найти ценные предметы, которые наверняка были бы увезены в Стамбул”. Современные историки часто называют Калокериноса истинным первооткрывателем дворца Миноса. В начале 80-х годов XIX века Уильям Джеймс Стилмен, бывший американский консул на Крите, видел “клейма каменщиков” на стене, открытой Калокериносом.

Шлиман также заинтересовался Кефалой. С 1883 года он собирался сам раскопать дворец Миноса: это стало бы вершиной его успеха. Кефала принадлежала разветвленному турецкому роду, и Шлиман умер прежде, чем смог добиться разрешения на раскопки. Смерть Шлимана в 1890 году открыла путь Эвансу. “Не могу делать вид, будто мне жаль, что он не копал в Кноссе”, – напишет Эванс через много лет.

Кроме печатей и гемм, прежде попадавшихся на Крите, Эванс столкнулся с невероятной вещью. В 1895 году местный житель показал ему найденный в Кефале кусок обожженной глины, по размеру и форме напоминающий лист бумаги, с линейными знаками, которые, “казалось, принадлежали развитой письменности”. В Кефале Эванс и решил копать.