Тайна лабиринта. Как была прочитана забытая письменность - Маргалит Фокс (2013)

Когда война пришла в саму Англию, Доротея, и в лучшие времена женщина хрупкая и нервная, впала в депрессию. “Во время Первой мировой войны она потеряла брата, ее муж был мертв, – писал Эндрю Робинсон. – Отец приехал в Лондон как беженец, а ее единственного сына… вот-вот призовут на войну”. 16 июня, менее чем за месяц до 18-летия Майкла, Доротея приняла смертельную дозу барбитуратов в приморском отеле в Уэльсе. “Вывод коронера, – пишет Робинсон, – был таков: самоубийство в результате нервного расстройства”. До конца своих дней Вентрис, добавляет Робинсон, не говорил о случившемся тогда. После смерти матери Вентрис некоторое время жил у друзей семьи, а потом вернулся в Хайпойнт.

В следующие месяцы Вентрис учился в архитектурной школе и продолжал работать над статьей о минойцах, что, несомненно, позволяло ему забыться. Готовя статью, он уничтожил два черновика. В декабре 1940 года 18-летний Вентрис отправил ее в “Американский археологический журнал” с сопроводительным письмом:

Прилагаю к настоящему письму статью. Буду благодарен, если вы рассмотрите ее для публикации в своем журнале. Она содержит результаты пятилетнего изучения языка и письменности минойской цивилизации и предваряет полную дешифровку надписей.

Я выдвинул и попытался доказать теорию, что этот догреческий эгейский язык – диалект, тесно связанный с этрусским, и я уверен, что, следуя предложенному методу, можно полностью решить эту экстраординарную проблему.

Я планировал сделать статью несколько короче, но, когда я закончил работу, то понял, что ее невозможно сократить сильнее, чем она есть сейчас (около 15 тыс. слов), не выпуская при этом сущностно важного материала…

Журнал сразу же принял статью и опубликовал ее в последнем номере 1940 года под названием “Введение в минойский язык” и с подписью “М.Дж. Ф. Вентрис”. Как отмечает Томас Палэма, эта статья умозрительная и “почти абсолютно бесполезная… и из-за необоснованности предложенного метода, и, собственно, самой дешифровки, демонстрирующей, что предположения автора ошибочны”. За исключением положенной в основу этрусской концепции (разумное предположение, учитывающее географические и исторические реалии), статья Вентриса мало отличалась от догадок корреспондентов Кобер.

Поразительно, отмечает Палэма, что Кобер, составляя большую библиографию статей о линейном письме Б к своей статье 1948 года “Минойская письменность: факты и теория”, не принимает во внимание статью Вентриса 1940 года. Возможно, она сделала это из презрения к очевидно любительской работе. Но, может быть, она сделала это из милосердия, полагает Палэма, – чтобы избавить Вентриса от напоминаний о юношеских опытах.

Во время учебы в архитектурной школе у Вентриса начался роман с одногруппницей. Лоис Элизабет Нокс-Нивен (друзья называли ее Бетти, или Беттс) была на несколько лет старше Вентриса. Письмо, которое написал 19-летний Вентрис другу семьи Науму Габо в начале 1942 года, отражает характерное сочетание сдержанности, честности и сухого остроумия:

Кажется, если все пойдет нормально, у нас будет ребенок примерно в ноябре следующего года – по крайней мере, Беттс передумала и хочет его оставить. Я не думаю, что было бы правильно прерывать новую жизнь, когда мир так нуждается в ней, независимо от риска. Социальная политика вмешивается в наши дела, и мы пытаемся решить этот вопрос. Но это все строго конфиденциально!

Майкл и Лоис поженились в Лондоне в 1942 году, а их сын Никки (“чудеснейший подарок из принесенных св. Николаем”, – записал Вентрис) появился на свет в начале декабря.