Сальватор - Александр Дюма (1863)

– Извините, мсье, – раздался очень мягкий и наполненный исключительной вежливостью голос, сразу же прервавший разглагольствования барона, – но мне нужно кое-что сказать мадам де Моранд.

Лоредан нахмурил брови и обернулся. Но, увидев улыбающегося господина де Моранда, который протягивал руку к жене, промолчал.

– Вы что-то хотели мне сказать? – произнесла госпожа де Моранд, нежно сжав руку мужа. – Говорите же!

Затем, повернувшись к генералу, сказал:

– Прошу меня извинить, генерал!

– Счастлив тот, кто имеет на вас такие права! – ответил граф Эрбель.

– Что поделать, генерал! – со смехом ответила госпожа де Моранд. – Это – право сеньора!

И отошла в сторону, опираясь на руку мужа.

– Слушаю вас и повинуюсь, мой господин.

– Честно говоря, не знаю, как вам это сказать… Дело в том, что я об этом как-то позабыл и вот только сейчас вспомнил.

– Говорите же!

– Господин Томпсон, мой корреспондент в Нью-Йорке, порекомендовал мне некоего молодого человека и некую девушку из Луизианы, у которых есть ко мне кредитное письмо. Я вручил им приглашения на ваш вечер, но имен их я не помню.

– И что же дальше?

– А то, что я взываю к вашей мудрости и прошу вас принять этих двух иностранцев. И надеюсь, что вы проявите достаточно любезности и хорошо отнесетесь к этим людям, которых рекомендовал мне господин Томпсон. Это все, мадам, что я хотел вам сказать.

– Можете на меня положиться, мсье, – сказала госпожа де Моранд с очаровательной улыбкой.

– Благодарю… А теперь позвольте мне выразить вам мое восхищение. Вы всегда красивы, мадам, но сегодня вы просто великолепны!

И, галантно поцеловав руку жены, господин де Моранд подвел ее к дверям спальни. Лидия, отодвинув портьеру, произнесла:

– Выходи, когда пожелаешь, Кармелита…

Глава XV

Презентация

В тот самый момент, когда госпожа де Моранд, произнеся слова «Выходи, когда пожелаешь, Кармелита…», вошла в свою спальню и опустила за собой портьеру, в дверях гостиной послышалось:

– Монсеньор Колетти.

Воспользуемся теми несколькими мгновениями, пока Кармелита готовится выйти по приглашению своей подруги, и посмотрим на входящего в гостиную монсеньора Колетти.

Читатели, наверное, помнят о том, что имя этого святого человека уже произносилось госпожой де Латурнель.

Дело в том, что монсеньор Колетти является духовным пастырем маркизы.

В 1827 году монсеньор Колетти был не только уважаемым человеком, но и человеком известным. И не просто известным, но и модным. Его проповеди во время заговенья снискали ему славу великого предсказателя, и никто, как бы мало он ни верил в Бога, не мог с этим поспорить. Кроме, возможно, Жана Робера, который, как поэт, везде и во всем мысля поэтическими образами, был в постоянном недоумении по поводу того, что священники, имея под рукой такой великолепный текст, как Евангелие, часто бывают столь невыразительны и косноязычны в своих проповедях. И ему, противостоящему, и следует сказать с успехом, аудитории в сотню раз более своенравной, чем паства, пришедшая прослушать святую мессу, казалось, что, взойди он на кафедру, он смог бы сказать слова гораздо более убедительные или гораздо более обличительные, чем те приторные слова, которые произносят эти светские прелаты, чьи занудные проповеди ему удалось несколько раз услышать. В такие минуты он сожалел о том, что он не священник, что у него есть театр и нет кафедры в церкви, что его слова слушают профаны-зрители, а не христианская аудитория.