Корсар - Джордж Байрон (1981)

Ссадину на руке заливало кровью из глубокого пореза, полученного в бою.

— Когда простыни сгорели, — пояснила Алана, — я поняла, что в постели лежит мумия. На боку, лицом к Мекке, как и подобает правоверному мусульманину. А это было у мумии на шее. Наверное, когда аль-Джама умер, Лафайет уложил старика как полагается и не тронул величайшее сокровище. Это ведь Иерусалимский камень? А внутри — Его кровь? Та самая, что хранится в кристалле уже две тысячи лет?

— Его кровь? — удивился Линк. — Чья?

— Вполне возможно, что у Марка в обертке кровь Иисуса Христа.

Массивные стальные ворота возвышались над укрытой во впадине генераторной установкой минимум метров на тридцать. Когда приливная электростанция работала на полную мощность, ворота опускались на десять метров и вода по огромным трубам текла через турбинный зал, расположенный ниже уровня моря еще на тридцать метров. Солнце стремительно клонилось к закату, ворота были закрыты, турбины не вращались. Люди собирали со дна водохранилища выпаренную за день соль — именно солнечные лучи обеспечивали страну абсолютно чистой энергией.

Ракета с «Орегона» угодила точно в механизм, удерживающий ворота в закрытом положении. Взрыв полностью разрушил всю гидравлику и разбил шестерни механического запорного устройства. Даже колоссальное давление воды, которой ворота не позволяли заполнить водохранилище, не могло удержать гигантскую стальную пластину на месте — она стала медленно опускаться в специально устроенный паз.

Сначала тоненькие струйки зазмеились там, где волны перехлестывали через край, но, стоило воротам опуститься ниже уровня моря, вода пошла сплошной стеной по всей ширине. Теперь, когда давлению всей массы Средиземного моря противостояла меньшая площадь, ворота скользили быстрее — стена превратилась сначала в мощную струю, а затем и в бурный поток, рядом с которым бледнели даже кадры Великого наводнения на Миссисипи. Трубы на время отлива закрывали, чтобы защитить сложные турбинные механизмы. Вода хлынула через дамбу прямо в водохранилище.

Даже когда ворота были подняты, кораблям разрешалось подходить максимум на две мили, но Хэнли с радостью нарушил запрет. Он загнал «Сидру» в нужную точку и выпустил ракету. На главном экране было хорошо видно, как за фрегатом низвергаются потоки воды, а главное, Макс отлично чувствовал мощное течение, из-за которого судно слушалось руля гораздо хуже.

Как только корабли попали в образовавшийся водоворот, «Сидру» оттащило от «Орегона» и повлекло к плотине, словно она направлялась туда полным ходом по своей воле. Макс врубил дополнительные водометы и последовал за «Сидрой». Камеру он наводил на палубу, каждую секунду ожидая появления Кабрильо.

— Ну же, приятель. У нас нет времени.

Командир об руку с Катаморой вынырнул из люка без всякого предупреждения. Макс переложил руль и уменьшил интервал до предела, так что корабли соприкоснулись бортами. В этот миг Кабрильо перешагнул через релинг, поднял Фиону и перебросил ее прямо в руки Майка Троно, который все еще слегка пошатывался.

Едва командирские ботинки коснулись палубы «Орегона», Макс дал самый полный ход и повел сухогруз прочь от изувеченной «Сидры». Она тоже отчаянно пыталась вырваться из водоворота. Из ее трубы валил дым, вода за кормой кипела, но с каждой секундой «Сидру» подтягивало все ближе к краю пропасти.

Уникальные двигатели «Орегона» были в десять раз мощнее. Вода хлынула в трубы, и сухогруз уже не сносило бортом. Он стал понемногу уходить из опасной зоны. Макс даже чуточку сбавил скорость, чтобы не перетруждать свои драгоценные водометы.