Твердыня тысячи копий - Энтони Ричес (2011)

– Что, Октавий, до тебя, как всегда, в последнюю очередь доходит? Не видишь разве, весь лагерь снимается с места? Оба легиона повернуты на юг, будут усмирять бригантов. А нам поручено идти на север, дабы отсечь убегающих вениконов от их родных земель, что лежат за брошенным Валом. И когда я говорю «нам», это означает, что кое-кому приказано также идти на северо-восток вместе с ауксилиями, отбивать какую-то крепость, которую удерживает Кальг.

В широко распахнутых глазах интенданта читался ужас. Он безотчетно вцепился декуриону в рукав.

– Постой, тут такое дело намечается…

Кир бесцеремонно стряхнул ладонь актуария и процедил спокойно, но зловеще:

– Не здесь. Не видишь, как на нас пялятся?

И действительно, пара-тройка человек бросала в их сторону взгляды, полные плохо скрываемого любопытства. Декурион повернулся спиной, как бы проверяя подпругу, и негромко бросил через плечо:

– Так что там у тебя горит?

– Ко мне заходил какой-то пехотинец, вроде из тунгрийских когорт, и предложил во-от такой золотой торквес! Говорит, будто им владел туземный вождь. В Риме за подобную находку можно выручить не меньше сотни тысяч, а с ним мы сошлись на одной тысяче. Думаю, с тобой мы могли бы заработать тысяч двадцать, если не больше, только мне нужно еще пятьсот монет, чтобы выкупить вещицу…

Повернувшись к собеседнику, Кир взял в руки копье и принялся делать вид, будто показывает интенданту наконечник.

– Для начала, мой друг, имей в виду, что я ни за что на свете не полезу в свой кошель на глазах вот этой банды жуликов и лодырей. А во-вторых, обеим тунгрийским когортам предписано идти на северо-восток в компании поганого аристократишки Феликса с его шестью турмами. Что-то насчет гнезда синеносых, которое им поручено вычистить. Сдается мне, ожерелье вот-вот уплывет у тебя из-под носа.

Глава 3

Центурион Дубн заерзал на смотровом столе, когда прохладные пальцы лекарши принялись ощупывать свежий шрам, который всю оставшуюся жизнь будет напоминать о сечи на Красной реке. Удар копьем нанес варвар, со всего ходу врезавшийся в боевой порядок центурии. Наконечник пробил как доспехи, так и кольчугу, глубоко засев в боку, а заодно выведя здоровяка из строя, так что теперь Дубн находился в руках медицинского персонала Шумной Лощины.

– Признаков заражения не вижу, центурион, твоя рана успешно заживает. Легко отделался. Разрешаю на несколько часов в день вставать с постели, однако никаких серьезных нагрузок. А насчет побега в свою когорту можешь забыть. Да, я знаю, тебе не терпится обратно в бой, но доспехи надевать нельзя будет еще с месяц. Ну хоть на этот раз тебе понятно?

В ответ на вопросительный взгляд Дубн лишь смущенно усмехнулся. Несколько дней назад его поймали у окна, откуда центурион наблюдал за упражнениями на плацу, несмотря на прописанный постельный режим.

– Да-да, понимаю. Буду сидеть на лавочке и слушать, как идиоты на улице меряются размером своих шрамов.

– Вот именно. И не вздумай бегать по коридорам. Потребуется не меньше недели щадящего режима, прежде чем рана надежно затянется.

Дубн кивнул, вставая со смотрового стола – правда, не без помощи санитара по имени Юлий, невозмутимого и добродушного человека, с чьего лица почти не сходила улыбка.

– От легионов новости есть?

Юлий после секундной паузы произнес:

– Да, центурион, ночью прибыл верховой посыльный. Узнав, в чем дело, я хотел было тебя разбудить, но ты выглядел… таким…

– Так что за новость-то?

Санитар собирался что-то сообщить, когда лекарша повернулась к нему всем корпусом и погрозила пальцем.