Твердыня тысячи копий - Энтони Ричес (2011)

Хищник обернулся, чтобы взглянуть на человека, которого присмотрел Эксцинг. Закованный в кандалы легионер явно заскучал, поджидая на нежарком солнышке, что ему прикажут делать дальше. Руки солдата бугрились мускулами, щеку рассекал длинный шрам, начинавшийся чуть ли не от линии коротко остриженных черных волос. Преторианец неторопливо пересек плац и, подойдя к шеренге из полудюжины арестантов, витисом[16] хлопнул выбранного по плечу.

– За что тебя? Только не вздумай умничать.

Штрафник скосил глаза на Хищника и неторопливо покачал головой, как бы разминая затекшие шейные мышцы.

– Отобрал у нашего сотника такую же палку и засунул ему в…

Он даже не успел заметить, как торец витиса со всей силы ударил его в солнечное сплетение. Легкие шумно выплеснули воздух, и здоровяк согнулся пополам.

– Я же просил не умничать. – Хищник обернулся к дежурному. – Ладно, что за ним числится?

Местный офицер, лишь недавно заступивший на дежурство, но успевший наслышаться как об этом императорском гвардейце, так и о его спутнике с невероятными полномочиями, поспешил ответить без каких-либо шуточек:

– В пьяной драке зарезал солдата из соседней части. Тот вроде что-то не так сказал…

– Перворазник?

– Ну-у… во всяком случае, поймали его в первый раз. А вообще-то он всегда такой, даже с ребятами из своей центурии. То обед отберет, то еще чего, лишь бы показать, какой он крутой. Пару ночей назад кто-то напал сзади на ихнего начальника караула, избил до полусмерти, и хоть вроде ясно, кто это сделал, доказательств нет…

– Имя?

Дежурный пожал плечами.

– Без понятия. Мне сказали следить, чтоб у них была еда и вода, а еще их надо бить, ежели чего нарушат, а в остальном… Я им что, мать родная?

Хищник концом витиса приподнял голову штрафника за подбородок и заглянул ему в лицо. Тот морщился от боли.

– Имя?

Прежде чем ответить, арестант втянул глоток воздуха.

– Максим… – Гвардеец, словно не расслышав, жестко смотрел ему в глаза. – …Центурион.

– Ладно, пока что буду звать тебя Умник. Веди себя паинькой, и, может статься, уже сегодня отсюда выйдешь. А теперь отвечай: за что зарезал того парня?

– Насмехаться стал над моей сотней, вот-де синеносые вас славно порубили. Это когда какие-то идиоты из штаба послали нас на юг без поддержки… Я хотел его проучить, а он возьми и вытащи ножик. Ну, ножик-то я отобрал да в шею ему и ткнул…

Хищник кивнул, что-то прикидывая в уме.

– На свободу хочешь? Или предпочитаешь гнить здесь, пока не пожалует твой легат для разбора дел? Учти, он скорее всего прикажет твоему же контубернию – или, вернее, тому что от него осталось – забить тебя до смерти. Думаю, они согласятся с удовольствием… раз уж ты отсиживался тут, пока все остальные подставляли шею в битвах.

Штрафника это явно не убедило.

– И что я буду должен взамен? Здесь-то, по крайней мере, чужое копье в кишки не светит.

– А взамен, рядовой Умник, ты войдешь в мой отряд и будешь выполнять все, что прикажут, понял? Неважно что. Кстати, мы идем не на юг, а на север, охотиться на беглого преступника. Говорят, к северу от Вала мятежи почти подавлены, так что там даже безопаснее. Или ты все же хочешь дождаться, пока бриганты не возьмут крепость штурмом? Ох, они с тобой повеселятся. Станешь им новой подружкой. Короче, выбирай.

Он отвернулся, разглядывая остальных арестантов. Максим с минуту молча таращился ему в спину.

– Ладно, валяй.

– А? «Валяй»? Ты вот что, подбирай-ка словечки, не то прикажу содрать с тебя кожу плетьми.

– Виноват! Прошу разрешения вступить в твой отряд, центурион!

– То-то же. Дежурный! Расковать рядового Умника, пора и ему потрудиться. – Хищник подошел к соседнему арестанту в шеренге. – Та-ак, ну а тут у нас что?

Начальник караула кивнул своему заместителю и, пока тот снимал с легионера кандалы, поочередно ткнул витисом в грудь каждого из выстроенных штрафников.