Молчаливые воды - Клайв Касслер, Джек дю Брюл (2010)

Вода то и дело заливала нос и устремлялась в шпигаты. На баке матрос задраивал люк. Он казался маленьким, как ребенок, и бессильным перед непогодой. Хуан с облегчением вздохнул, когда матрос вернулся внутрь корабля.

Хали Касим, корабельный специалист по связи, находился на своем рабочем месте у стены справа от Кабрильо, рядом с тусклым сейчас дисплеем сонара «Орегона». В таком море и при такой скорости невозможно было уловить акустические сигналы, поэтому сонарную систему отключили.

– Тебя вызывают, Председатель, – сказал Хали. Он предпочитал старомодные наушники, и поэтому его волосы странно торчали. – Оверхольт из ЦРУ.

– Очень вовремя, – буркнул Хуан и приложил к уху гарнитуру.

– Лэнгтон, что вы для меня узнали?

– Наше вам, – сказал Оверхольт. И по одному этому слову Хуан понял, что новости дурные. – Только что завершилось заседание Комитета по национальной безопасности при президенте. Мне позвонили от силы пять минут назад.

– Что случилось?

– Комитет начальников штабов доложил, что у берегов Чили обнаружена китайская быстроходная ударная подводная лодка. Через день-два скорость и курс приведут ее в район Антарктического полуострова.

– Играют наверняка, – заметил Хуан. Его этот ход не удивил.

– Конечно. Арги подтвердили, что у них наши ученые со станции «Палмер», и еще десяток с русской, норвежской, чилийской и австралийской станций. Народу немного, потому что на зимовку присылались малые экипажи.

– Какова наша официальная реакция? Что собирается делать президент?

– Китай объявил, что наложит в ООН вето на любую попытку вынести Аргентине порицание. Не будет ни резолюций, ни санкций.

– Ишь! – саркастически сказал Хуан. – Вот главная загвоздка. Как бы мы их остановили, если бы ООН не говорил им гадости?

Оверхольт усмехнулся, несмотря на усталость. Он разделял невысокое мнение Хуана об этой международной организации.

– А вот действительно дурная новость. Президент не разрешит использовать силу. Англия и Россия бряцают оружием, но политическая воля парламента и Думы иная. Большинство в сенате и в палате представителей уже объявило, что не хочет защищать Антарктический договор ценой жизни американцев.

– Вот, значит, как? – с отвращением спросил Хуан. – Мы называем себя высокоморальной нацией, но, когда доходит до битвы за идеалы, политики прячут головы в песок.

– Я бы сказал, что они прячут головы в другом, вовсе не в столь достойном месте, но да, вы правы.

– Мы отступаемся от своих обязательств, нравственных и юридических. Простите, Лэнг, но это неверное решение.

– Вы ломитесь в открытую дверь, мой мальчик, – вежливо сказал Оверхольт. – Однако я выполняю волю президента и потому мало что могу сделать. Для протокола: мой босс считает, что мы должны вышвырнуть аргентинцев из Антарктики, и точно так же думает председатель Комитета начальников штабов. Оба они видят и опасность подобного прецедента.

– Что теперь?

– Ничего. Подготовим для Совета Безопасности резолюцию, китайцы ее похерят – боюсь, что это все.

Теперь, когда он заполучил Антарктиду, следующей целью генералиссимуса Эрнесто Корасона станут Парагвай и Уругвай. Кабрильо подумал: единственное, что спасает от аргентинцев Чили – это трудность перехода через Анды. В Венесуэле Чавес укрепил свою армию, меняя с Россией нефть на оружие, и теперь ищет предлог, чтобы напасть на Колумбию. А если воспрянувший Иран нажмет, неоперившаяся демократия Ирака рухнет, как карточный домик.

Хуан хотел высказать все это Оверхольту, но понимал, что это будет напрасное сотрясение воздуха. Он был уверен, что советники президента уже развернули перед ним эти сценарии и не смогли поколебать его.

– Сообщите мне какую-нибудь хорошую новость, – устало сказал Хуан.

– Да, есть и такая, – приободрился Оверхольт. – Наш контакт в Аргентине сообщает, что вашу пропавшую профессоршу держат в Буэнос-Айресе.