Хуан со спутниками еще не вернулся на «Орегон», а в залив, где лежал на дне корабль «Молчаливые воды», уже отправилась группа под руководством Майка Троно. Хуан по радио приказал идти на большем «Номаде» на север и начать подготовку корабля к исчезновению. С Майком в подводной лодке отправились еще пять человек и почти тонна различного оборудования.

Они направлялись в холодную трудную ночь.

После самого долгого и горячего душа в своей жизни, узнав, что промерный катер аргентинцев провел в том заливе час, а потом вернулся, Хуан созвал совещание глав подразделений, чтобы обсудить следующую фазу операции. Совещание закончилось быстро. В те спокойные часы, пока они возвращались от места крушения, Кабрильо разработал план, требовавший лишь небольшой доводки. Меньше чем через два часа после возвращения он снова был в шахте для спуска.

Чтобы не тратить времени на перезарядку батарей «Дискавери», техники просто заменили их на новые, поменяли установки для очистки воздуха от углекислоты и заполнили все резервуары воздухом. Для этой операции Кабрильо выбрал в помощники Франклина Линкольна. Он не ожидал стрельбы, но бывший морской котик, хоть и здоровяк, несмотря на свои габариты двигался неслышно как призрак и участвовал в тайных проникновениях чуть ли не больше, чем все остальные члены экипажа вместе взятые.

Когда они уже были готовы к выходу, появился Кевин Никсон. Вместе со своими помощниками он переделал арктическое снаряжение так, чтобы оно напоминало аргентинское. Облачившись в брюки, куртки, капюшоны, шарфы и солнцезащитные очки, Хуан и Франк станут совершенно неопознаваемыми.

Им потребовалось десять минут, чтобы войти в узкий пролив. Даже из-под поверхности они видели огни на берегу. На буровых платформах грохотали и выли механизмы, и казалось, что ты не в воде, а на автосвалке. Промышленные шумы маскировали шум их моторов, так что необходимости скрываться не было.

– Что это за шум? – спросил Линк, когда они скользили в тридцати футах под водой.

– Буровые платформы?

– Нет. Глухое бульканье, что ли. Оно было очень громким, когда мы входили в залив, а сейчас притихло, но я по-прежнему его слышу.

Хуан сосредоточился и тоже услышал необычный звук. Он рискнул включить один из слабых прожекторов. С поверхности это будет выглядеть, как отражение луны в воде. В этом свете он увидел завесу из крошечных пузырей, поднимающихся с морского дна. А когда глаза привыкли, они с Линком заметили решетку из труб, проложенных по дну; они и были источником звука.

Хуан выключил прожектор, и они с Линком переглянулись.

– Есть идеи? – спросил наконец Линк.

– Так они не дают заливу замерзать. – Хуан взглянул на один из компьютерных дисплеев. – Ага. Так и есть. Температура воды – около шестидесяти градусов[49]. Должно быть, используют газ с буровых платформ, чтобы нагревать воздух, и этот воздух подают через трубы. Очень хитроумно, если подумать.

Несколько мгновений спустя они прошли в ста ярдах от большого стоящего на якоре крейсера.

– А с этим что делать?

Хуан почти чувствовал его мрачное присутствие в этих чернильных водах, словно в них затаилась гигантская хищная акула. Бой «Орегона» с крейсером будет коротким и жестоким, а завершится, вероятно, тем, что оба корабля окажутся на дне.

– Надеюсь, сегодня вечером ко мне придет вдохновение.

В двадцати ярдах от причала Кабрильо выдвинул перископ «Дискавери», оснащенный телевизионной системой для низких уровней освещенности. Он был не больше пачки сигарет, а картинку транслировал на дисплеи высокой четкости на подводной лодке и на борту «Орегона». Следующие нескольких минут Хуан перемещал камеру из стороны в сторону, и десятки пар глаз следили за пирсом. Помимо рабочих катеров, привязанных к причалу, смотреть было не на что, кроме бетонных опор. Было попросту чересчур холодно, чтобы люди могли долго дежурить.