Молчаливые воды - Клайв Касслер, Джек дю Брюл (2010)

Вместо того чтобы прыгать, он вернулся назад к комлям бревен и легко ступил на шасси машины. Через заднее окно кабины он увидел голову шофера; если бы водитель глянул в зеркало заднего обзора, он бы увидел Председателя. Хуан перелез прямо на рифленую сталь топливного бака, в поперечнике не уступавшего бочке. Правой рукой он ухватился за скобу, привинченную к кабине сразу за дверью водителя, а левой взялся за ручку двери. Большое боковое зеркало заполнило бородатое лицо шофера.

Взгляд аргентинца переместился влево, и за секунду, пока мозг регистрировал, что видит, Хуан распахнул дверцу и схватил шофера за шиворот. Дверь отскочила, ударив Председателя по руке, но недостаточно сильно, чтобы заставить его хотя бы сбавить скорость; он выдернул незадачливого водителя с сиденья и выкинул из фуры, подальше, чтобы тот не попал под колеса.

Достав из-за спины автомат, Хуан сел за руль, отметив, что даже при обоих открытых окнах в кабине пахло потом, острой едой и чуть-чуть марихуаной. Он поставил ногу на газ, прежде чем машина пошла медленнее мили-другой в час. Посмотрев в зеркало заднего обзора, увидел, что шофер медленно поднялся. Конечно, его оглушило, но он не казался серьезно пострадавшим.

Теперь самое трудное, мрачно подумал Кабрильо. Поглядев наверх, на дорогу, он увидел продолговатое облако пыли: за ним неотступно следовали его люди. Ниже по склону дорога по-прежнему была пуста. Солдаты Девятой бригады, вероятно, еще только входили в очередной крутой поворот на длинном спуске. Хуан старался вести полуприцеп так, чтобы внешние колеса все ближе подходили к краю дороги и пропасти. Здесь покрытие было вовсе не таким плотным – бесчисленные машины изрезали дорогу рытвинами. Щебень с шорохом летел из-под колес и барабанил по усеянному пнями склону.

Вот!

На верхнем отрезке дороги выигрыш в высоте позволял Хуану видеть внизу приближающиеся грузовики. Шли они совсем не так быстро, как он думал, и ему стало любопытно, так ли легко они преодолели последний поворот. Эта мысль вызвала у него новое уважение к людям, которые проделывали этот путь десятки раз за день.

Хуан подвел грузовик еще ближе к кромке. Передние колеса буксовали на самом краю обочины, внешние ведущие колеса и внешние колеса по правому борту прицепа повисли в пространстве. На скорости сближения 60 миль в час, но разделенные двумя сотнями футов по вертикали, три машины неслись друг к другу.

Не отводя взгляда от дороги, Хуан нашарил ручку дверцы и убедился, что она не захлопнулась. Теперь все зависит от расчета времени. Поторопишься – они успеют остановиться. Промедлишь – промахнешься.

Хуан рассчитал как можно точнее. Он рванул руль вправо и выбросился из кабины, сильно ударившись о дорогу, но, перекувырнувшись, как акробат, встал на ноги.

Восемнадцатиколесный грузовик еще секунду качался на краю, а потом скатился с дороги. Ударился бортом, с разгону прорыл борозду в обожженной земле и налетел на пень, торчащий на месте дерева, росшего здесь не одну сотню лет, прежде чем алчность решила его судьбу. Из пробитого радиатора ударил пар, ветровое стекло вылетело двумя цельными кусками и разлетелось, образовав несколько холмиков сверкающих осколков.

От сильного удара прицеп вздыбился и выбросил груз. В нем было тридцать бревен, почти все – высотой и толщиной с телеграфный столб, но отдельные чудовища весили по три тонны каждое. Покатившись вниз по склону, первые несколько ярдов они держались плотной «пачкой», но как только начали отскакивать от пней, всякое подобие порядка исчезло. Одни отскакивали от пней и меняли направление падения. Другие, поднявшись при столкновении вертикально, ныряли вниз и неслись по склону, как артиллерийские снаряды.