Молчаливые воды - Клайв Касслер, Джек дю Брюл (2010)

– Генерал очень расстроен, – сказала Максин, беря обоих молодых офицеров под руки. В доме было просторно и прохладно, на стене висел портрет Филиппе Эспиносы в мундире полковника – в нем он щеголял двадцать лет назад. – Он как жеребец, которого не пустили к кобыле. Вы найдете его в оружейной.

Хорхе увидел, что в углу прихожей переговариваются трое. Когда они с Максин и Раулем вошли, один обернулся. Это был азиат лет пятидесяти, не знакомый Эспиносе. Лейтенант Хименес собрался последовать за майором, но Максин не выпустила его руку.

– Он хочет поговорить с ним наедине.

Оружейная помещалась в глубине дома, ее огромные, от пола до потолка, окна выходили на двор с ручьем и водопадом. Стены были увешаны охотничьими трофеями. Почетное место над сложенным из плитняка очагом занимала голова гигантского вепря. Три отдельных оружейных шкафа со стеклянными дверцами, один запертый сейф, в котором генерал держит автоматическое оружие. Пол из мексиканской плитки устилали андские ковры.

Пока Хорхе рос, в этой комнате его наказывали, и сквозь запахи кожи и оружия он различал запах своего страха, задержавшийся здесь на десятилетия.

Генерал Филиппе Эспиноса ростом был чуть меньше шести футов, выбритая голова сидела на плечах шириной с виселицу. Нос он сломал еще кадетом да так и не выправил его; это придавало лицу мужественную асимметрию, отчего трудно было смотреть ему в глаза. Умение заставить других отвести взгляд было лишь одним из приемов, которыми он успешно пользовался еще во времена диктатур семидесятых и восьмидесятых.

– Генерал Эспиноса, – сказал Хорхе, вытягиваясь по стойке смирно. – Майор Хорхе Эпиноса по вашему приказанию прибыл.

Отец стоял за письменным столом, наклонившись к карте, которую разглядывал. Карта, кажется, Антарктического полуострова, но в этом Хорхе не был уверен.

– Можешь что-нибудь добавить к рапорту, который я читал? – спросил генерал, не поднимая головы. Говорил он коротко и резко.

– Американцам еще предстоит пересечь границу; по крайней мере их лодка ее не пересекала. Патрули прочесали оба берега реки, но ничего не нашли. Мы подозреваем, что они затопили лодку и вышли уже на другой стороне.

– Продолжай.

– Пилот угнанного ими вертолета говорит, что их командира зовут Хуан, еще одного – Мигель. Командир говорит по-испански как житель Байреса.

– Но ты уверен, что они американцы?

– Я сам видел этого человека. Пусть он говорит по-испански, как мы, но… – Эспиноса замолчал, подыскивая слова, – но выглядит он как американец.

Старший Эспиноса наконец поднял голову.

– Я учился в их специальной «Школе Америк»[20], как и Галтьери[21], только на много лет позже. Все инструкторы в Форт-Беннинге так выглядели. Продолжай.

– Я не отразил в рапорте одно обстоятельство. Мы обнаружили останки старого дирижабля. Американцы нашли его первыми и, похоже, какое-то время его осматривали.

На лице генерала появилось мечтательное выражение.

– Дирижабль. Ты уверен?

– Да, сеньор. Наш пилот распознал тип корабля.

– Помню, когда был маленьким, группа американцев летела через джунгли в дирижабле. Охотники за сокровищами, кажется. Пропали в конце сороковых годов. Твой дед встречался с ними на приеме в Лиме.

– Теперь их нашли. Когда воры угнали наш вертолет, они сели близ места крушения, как будто знали о нем. Думаю, они обнаружили его по пути в лагерь лесорубов.

– И ты говоришь, они осмотрели обломки?

– Судя по следам, да, сеньор.

– Чего не стали бы делать дисциплинированные коммандос?

– Да, сеньор. Не стали бы.

Отец сел, и Хорхе счел это добрым знаком. Внешний холод, скрывавший гнев, постепенно сменился чем-то иным.

– Твоя деятельность в этой операции не просто предосудительна. Я бы сказал, она граничит с преступной небрежностью.

Ого.