12 новых историй о настоящей любви (сборник) - Вероника Рот, Кассандра Клэр, Ли Бардуго, Дженнифер Смит, Либба Брэй, Брэнди Колберт, Джон Сковрон, Лев Гроссман, Нина Лакур, Стефани Перкинс, Тим Федерли, Франческа Лиа Блок (2016)

Дэни была все еще поглощена фильмом, и я тронул ее за плечо.

– А, что? Ой, прости. – Она повернулась ко мне. Огромные 3D-очки делали ее похожей на жука-мутанта. Мне это очень нравилось.

– Ага. Устроилась нянькой к близнецам Куперам. Они те еще сопливые дьяволята, но зарплата приличная.

Из зала продолжал доноситься нелепый диалог:

– Вы знаете, что у этого старого дома есть секреты…

– Зачем мы тянем эту пантомиму? Мы все знаем, чем это кончится. Я хочу разорвать контракт. Я хочу уйти.

– Тише, Джимми! А не то он тебя услышит.

– Ну так что ж, летом, когда ты не будешь занята с детишками из преисподней… – у меня в горле как будто застрял воздух. – Я подумал, может, ты захочешь…

Дверь в проекторную распахнулась, и ворвался Дэйв, прижимающий к себе три гигантских стакана с колой и несколько коробок конфет, которые он, очевидно, стырил с прилавка.

– Угощение!

– Класс! – Дэни сняла очки, сунула в карман пачку «Эм-энд-Эмс», взяла из рук Дэйва запотевший картонный стакан и проткнула пластиковую крышку трубочкой.

– Ага. Спасибо. Ты как раз вовремя, – проворчал я и взял свою колу. Дэйв плюхнулся на табуретку рядом с проектором и напялил очки, которые сняла Дэни.

– Ух ты, чуваки! Вы зеленые! Нет, красные! Нет, зелено-красные! Погодите-ка, да вы трехмерные!

Дэни фыркнула.

– Во всяком случае, некоторые из нас.

– Жжешь напалмом, Гарсия! – Дэйв поднял очки на лоб, как какая-нибудь голливудская старлетка. – А знаете что? Алистер Финдли-Кушинг очень даже ничего. Я бы не прочь с ним переспать.

– У тебя этот список бесконечен. Тебе даже тренер Пелсон нравится!

– Тренер Пелсон – красавчик. Эдакий бывший борец-чемпион.

– А-а-а, прекрати! – засмеялась Дэни. – Ты портишь мои романтические ч/б-воспоминания о физкультуре!

Была у Дэйва одна особенность: он всем нравился. Даже в его похабных шутках была своя прелесть. Так, однажды в столовой он напихал в рот ягодного желе и притворился, что его вырвало кровью прямо на голову визжащей Лайлы Спаркс, которая издевалась над Дженнифер Трухильо за то, что у нее «усики». Он был моим лучшим другом с тех пор, как в седьмом классе мы оказались за одной партой на физике. А через два месяца он уедет в Стэнфорд, и я понятия не имел, как это пережить.

В зале продолжался фильм, совершенно равнодушный к моей судьбе.

– Это же чертово копыто! Знак того, кого нельзя называть – самого Люцифера!

– Сам сказал – «нельзя называть» и тут же такой: «Да ладно, скажу „Люцифер“». Эй, а вы знаете про старика Алистера? – Дэйв игриво пошевелил густыми бровями. Он был просто кладезем сальных голливудских сплетен. – Он тоже был с левой резьбой. Однажды даже пытался покончить с собой.

Я поднял стакан.

– Так выпьем же за эту радостную весть! Спасибо, Дэйв.

– Не торопись, брат. Это был не какой-нибудь трагический гомофобный суицид. Вовсе нет. Алистер упросил священника провести сеанс экзорцизма и помочь ему очиститься. Он утверждал, что пошел на сделку с дьяволом ради славы и с тех пор не знал ни минуты покоя. «Я ступаю по этой земле» не просто фильм, а живое существо, пожирающее человеческие души и требующее добровольных жертв. Разве не странно, что оба раза, когда показывали этот фильм, кинотеатры сгорели?

– Да уж, звучит довольно пугающе, – признала Дэни, дергая плюшевого Ктулху за веревочку. – Но сегодняшний вечер посвящен не трагедиям прошлого, а тому, как избежать трагедий в будущем. – Она посмотрела мне прямо в глаза, и мне сразу захотелось стать лучше. – Древние боги требуют ответа на животрепещущий вопрос.