Буревестник - Конн Иггульден (2013)

Уильяму приходилось много плавать, и эта шхуна показалась ему неряшливой. Канаты не были свернуты в аккуратные кольца, грязную палубу следовало тщательно отдраить шероховатыми камнями. Он перегнулся через поручни и окинул взглядом пристань, заполненную деловито снующими жителями города. Раздав кому нужно взятки, Дерри за короткое время сотворил чудо, раздобыв все необходимое для его путешествия. Уильям знал, что кроме жены и сына он оставляет на родине верных друзей. Когда корабль отчалил от пристани, он стоял на палубе. Первый и второй помощники капитана, находившиеся один на носу, другой на корме, перекрикивались между собой. Матросы поднимали грот-рей на мачте, распевая в такт своим слаженным движениям. Полотнище паруса затрепетало на ветру, и корабль сразу набрал скорость.

Уильям впился глазами в быстро удалявшуюся землю, стараясь запомнить каждую деталь, чтобы потом поддерживать себя этими воспоминаниями. К тому времени, когда он вновь увидит эти белые скалы, ему будет почти шестьдесят лет. Его отец погиб в сражении в возрасте сорока восьми лет. Мысль об этом еще больше омрачила элегическое настроение Уильяма, и усилившийся ветер вызвал в теле легкую дрожь.

Оказавшись в открытом море, шхуна принялась ритмично перекатываться по волнам. Уильям улыбнулся, вспомнив свое путешествие через Ла-Манш, когда он сопровождал Маргариту, тогда еще совсем девочку. Ее радость была поистине заразительной.

Погруженный в приятные воспоминания, Уильям не сразу понял, в чем дело, услышав топот босых ног. Первый помощник капитана отдавал команды громовым голосом, и матросы носились взад и вперед по палубе, меняя положение канатов и реев. Вскоре корабль накренился и лег на другой галс. Уильям сначала растерянно взглянул на матросов, затем повернулся и посмотрел туда, куда были устремлены их взоры.

Вцепившись в поручень, он увидел другое судно, выходившее из бухты чуть дальше по берегу. Это был военный корабль – с высокими мачтами на носу и корме и низкой средней палубой для размещения людей. Уильям испытал приступ тошноты. Все его планы, все его надежды на спокойную жизнь рухнули в одно мгновение, словно замок из песка, смытый морской волной. Тяжелогруженые шхуны, вроде «Бернис», были лакомой добычей для пиратов. По Ла-Маншу в любое время года курсировало множество торговых судов, подвергавшихся, как и прибрежные селения, нападению морских разбойников, которые приплывали из Франции и даже из Корнуолла. Если их ловили, наказание было суровым, и в крупных портовых городах предназначавшиеся специально для них клетки пустовали редко.

Чувство дурноты у Уильяма только усилилось при виде этого корабля с одним-единственным парусом, туго надутым ветром. Несмотря на громоздкий нос и носовую и кормовую башни, он был у́же, чем «Бернис», и явно быстроходнее. Он летел в их направлении, словно ястреб, нацелившийся на жертву.

Французское побережье было недалеко. Уильям уже видел его смутные очертания вдали. В отличие от своих спутников, он знал, что во Франции осталось мало безопасных гаваней. Он схватил пробегавшего мимо матроса за рукав и дернул так, что тот едва не упал.

– Нужно идти в Кале! – крикнул Уильям. – Это единственный порт, куда могут заходить английские корабли.

Матрос уставился на него, затем коснулся лба, давая понять, что он принял его слова к сведению, вырвался и помчался дальше по своим делам.