Буревестник - Конн Иггульден (2013)

– Может быть, и смогут, но не станут. Ты ведь слышал, что говорили люди, которых ты посылал в разведку. Если хотя бы половина этого не вранье, лондонцы обозлены на короля и его лордов не меньше нашего. Они не могут ни шагу ступить, ни справить нужду без того, чтобы какой-нибудь толстый дурак не потребовал с них штраф, который он кладет в свой карман или карман нанявшего его лорда. Если ты сможешь удержать своих людей от мародерства, Джек, они будут приветствовать нас всю дорогу.

Он заметил, что большие, с красными ободками глаза Кейда неподвижно застыли на карте. Предводитель Вольных людей Кента каждый вечер много пил, и Томас уже начал думать, что он будет торчать в Блэкхите или каком-нибудь другом уголке Кента до Судного дня. Кейд был хорош в схватках с бейлифами или людьми шерифа, но сама мысль о нападении на Лондон вызывала у него страх. Он ухватился за Вудчерча, как утопающий за соломинку, и готов был слушаться его во всем. После всех пережитых им несчастий Томас считал, что имеет право на компенсацию. И сейчас у него было ощущение, что он оказался в нужном месте в нужное время.

– Ты уверен, что нам это по силам? – невнятно пробормотал Джек. – Я отвечаю за жизнь множества людей, которые верят мне, и не могу допустить, чтобы их зарезали, как баранов. Я начал все это не для того, чтобы проиграть.

– Мы не проиграем, – успокоил его Вудчерч. – Вся страна взялась за оружие. Наш король дурак и трус. Я слишком много потерял по его вине, как и ты – и твои люди. Они поднимутся и без колебаний пойдут на Тауэр.

Джек с сомнением покачал головой.

– Это крепость, Том, – сказал он, не поднимая глаз. – Солдаты короля не должны застигнуть нас снаружи, за ее стенами.

– Там имеются ворота, а у нас есть люди с топорами и молотами. Я не говорю, что это будет легко, но за тобой пойдут восемь или девять тысяч англичан, а против такой силы мало кто способен устоять.

– И большинство из них жители Кента, – сказал Джек, и в его глазах блеснули искорки.

– Тем лучше, Джек, тем лучше.

Томас рассмеялся, когда Джек хлопнул ему по плечу так, что он пошатнулся.

Занимался рассвет. Пошатываясь, жмурясь в лучах солнца, они вышли из дверей постоялого двора. Вольные люди разграбили все фермы и деревни на пять миль вокруг, и теперь многие из них валялись в забытьи, упившись вином. Джек ткнул одного из них носком башмака, но тот лишь замычал и повернулся на другой бок, так и не проснувшись. Словно возлюбленную, он обнимал большую свиную ногу. Последние несколько дней им пришлось потрудиться, и Джек не стал лишать их возможности отдыха.

– Хорошо, Том, – сказал он. – Ребята за день протрезвеют. Я тоже немного посплю. А вечером мы пойдем через мост.

Томас Вудчерч устремил взгляд на север, представляя, как горят утренние огни Лондона, создавая маслянистый туман и распространяя запах, столь памятный ему со времен юности. Его жена вместе с дочерьми вернулась в дом своих родителей. Им даже не было известно, живы они с Рованом или нет. Воспоминание о родных и любимых женщинах отозвалось болью в его душе.

– Ты должен сказать своим людям, Джек, что грабежи и насилие категорически запрещаются. И никакого пьянства – до тех пор, пока мы не вернемся сюда. Если мы восстановим людей против себя, то не выберемся из города.

– Я скажу им, – произнес Джек угрюмо.

Томас почувствовал, что его последние слова прозвучали почти как приказ, и поспешил сгладить это впечатление.

– Они послушают тебя, Джек. Ведь это ты собрал их вместе и привел сюда. Они будут делать все, что ты скажешь.

– Давай немного поспим, Вудчерч, – сказал в ответ Джек. – Этой ночью нам обоим предстоит большая работа.

Дерри Брюер пребывал в скверном настроении. Он мерил шагами комнату, располагавшуюся над воротами Тауэра, и время от времени поглядывал на широкую серую ленту Темзы. Маргарита сидела на скамье, держа руки на коленях.