Буревестник - Конн Иггульден (2013)

– Черт возьми, я не знаю, что делать с лошадьми, Рован. Можно было бы спрятать в конюшне, но если барон найдет их, это станет свидетельством против меня. А магистрат его близкий друг, и он не будет слушать мои оправдания.

Томас погрузился в размышления, которые, казалось, длились целую вечность. Тем временем ветер постепенно крепчал. Небо затянули серые тучи. Упали первые крупные капли дождя. Раненая лошадь встряхнулась и побежала рысью вниз по склону холма.

– Поймай ее, – велел Томас сыну. – Я не хочу, чтобы она вернулась в свою конюшню в поисках корма. Иди за ней тихо, не спугни. Мы отведем их вечером в старый амбар. Я знаю человека, который способен найти выход из этого положения. Нужно только добраться до него. Дерри Брюер может избавить мою шею от петли.

Он успел заметить выражение облегчения на лице Рована, прежде чем тот побежал трусцой вниз по склону, негромко окликая блудную лошадь. Она подняла голову и посмотрела на него, прядая ушами, затем, как ни в чем не бывало, вновь принялась щипать траву. Рован имел подход к лошадям и умел обращаться с ними, что служило для Томаса предметом гордости.

– Зачем только я сделал это? – пробормотал Томас.

Он подозревал, что барон Стрэйндж даже не является настоящим аристократом – во всяком случае, такие слухи ходили. Вроде бы его титул прекратил свое существование, когда пресеклась мужская линия рода, но Томас не разбирался в таких тонкостях. Во всяком случае, Стрэйндж вряд ли оставит без внимания убийство шестерых своих солдат, независимо от того, на чьей земле они оказались и какие бесчинства там творили. Ссора между двумя соседствовавшими землевладельцами тлела уже в течение нескольких месяцев – с тех пор, когда люди барона обнесли изгородью пастбище, по праву принадлежавшее Томасу. По крайней мере, так считал он. У барона на этот счет было иное мнение.

Началось все с мелких стычек между слугами Томаса и барона, когда они встречались в городе. А месяц назад дело приняло серьезный оборот. Один из людей Томаса лишился в драке глаза, и в ту же ночь его друзья в отместку сожгли принадлежавший барону амбар и убили в поле нескольких его валлийских овец. За это Томас приказал исполосовать их спины кнутом, но с этого момента ссора переросла в необъявленную войну. Он запретил своим людям ездить в одиночку и предостерег их от необдуманных действий. Теперь же он совершил именно то, от чего предостерегал их. Томас выругался, назвав себя идиотом.

Вернулся Рован, ведя двух лошадей и ласково поглаживая их по шее.

– Хорошие, сильные лошади, – сказал он. – Может быть, оставим одну себе?

– Даже не думай. Не хватало еще, чтобы их нашли у нас. Это очень рискованно. Я останусь здесь, а ты иди за ребятами. Если не помешает дождь, мы сможем закончить до темноты. – Вдруг он с недоумением взглянул на сына. – Кстати, а зачем ты вообще шел сюда? Ты же знал, что я не вернусь домой до сумерек.

– А! Сегодня вечером в городе будет собрание. Что-то насчет французов. Мама послала меня сообщить тебе об этом, чтобы ты обязательно присутствовал на собрании. Она сказала, это очень важно.

– Господи! – в отчаянии воскликнул Томас. – Как я могу вернуться и одновременно спрятать трупы? Честное слово…

– Можно стреножить лошадей или связать вместе поводья. Я приведу Джемисона, Уилбура и Кристиана, и мы зароем тела, а ты тем временем пойдешь на собрание.

Томас бросил взгляд на сына. За последний год тот стал настоящим мужчиной. Он улыбнулся, несмотря на раздражение, и проникся гордостью, способной разогнать сгустившиеся над головой черные тучи.

– Ладно, так и сделаем. Если увидишь еще кого-нибудь верхом, беги, как будто за тобой гонится дьявол, хорошо? Я не хочу, чтобы люди барона, которые наверняка отправятся на поиски своих пропавших товарищей, поймали тебя. Понятно?