Божество пустыни - Уилбур Смит (2014)

– Сотник Зарас, я очень рада, что ты будешь сопровождать нас в путешествии в Вавилон. Я хорошо помню твои стихи о взятии крепости Тамиат, когда вы с вельможей Таитой вернулись из похода. Мне доставит большое удовольствие, если ты поужинаешь с нами сегодня и потом развлечешь стихами. Что касается остального пути в Вавилон, вот мое желание и мой приказ: отдай свое место в передовом отряде другому номарху и лично защищай меня и мою сестру Бекату.

Я резко и громко выдохнул, чтобы она услышала, но царевна не обратила внимания на мой сдавленный протест и сосредоточила все внимание на Зарасе. Он казался смущенным и слегка запинался, отвечая ей: я впервые слышал такое.

– О царевна, слышать твой приказ означает повиноваться. Но прошу меня извинить. Я должен немедленно доложить об этом вельможе Таите, которого фараон поставил над караваном и которому вручил Печать золотого ястреба.

На меня произвела впечатление верность Зараса и его попытка напомнить Техути, кто здесь верховная власть. Бедняга отчаянно старался разрешить противоречие интересов, с помощью которого она пыталась прибрать его к рукам.

Я приготовился защищать его, когда на его голову обрушится гнев царевны. Техути не привыкла, чтобы сомнению подвергали даже малейшие ее приказания. Однако она снова удивила меня. Вместо того чтобы оборвать Зараса, она улыбнулась и кивнула.

– Сделай это немедленно, сотник Зарас. Долг воина важнее всех прочих соображений.

Зарас подъехал ко мне, а я сознательно отъехал так, чтобы царевны нас не слышали. Мы начали спускаться с возвышенности; под нами лежали дома Сагафы на берегу моря.

Поняв мое намерение, Зарас понизил голос и рассказал, что, поджидая нас, воспользовался возможностью и на быстрой рыбацкой дау пересек Красное море и добрался до маленькой рыбацкой гавани эль-Кумм на противоположном берегу. Он отправился туда убедиться, что наш проводник-бедуин получил наш приказ и готов вести нас через Аравийскую пустыню.

Это был аль-Намджу, тот самый, что вел нас через Синайский полуостров в нашем путешествии к берегам Среднего моря и к крепости Тамиат.

– Я с удовольствием сообщаю тебе, что аль-Намджу ждет нашего прибытия уже два месяца, с тех пор, как получил мое сообщение, что мы прибудем. – Зарас казался довольным. – С ним два его сына, но он отправил их вперед на разведку источников воды и оазисов вдоль пути каравана. Пока во всех их сообщениях говорится, что вода везде есть, как и следует ожидать в это время года.

– Рад слышать, – сказал я, но потом искоса взглянул на него. – Продолжай, Зарас. Ты хотел сказать еще что-то.

– Откуда ты… – начал он, и я закончил за него:

– Откуда я знаю? Знаю – ведь ты не умеешь ничего скрыть от меня. Это похвала, а не выговор.

Он покачал головой и печально рассмеялся.

– Мы слишком долго были в разлуке, мой господин. Я забыл, что ты умеешь читать мысли. Но ты прав, мой господин. Я хотел упомянуть одно обстоятельство, но не решался, чтобы ты не счел меня паникером.

– Никакие твои слова не заставят меня в это поверить, – заверил я.

– Тогда я должен рассказать тебе, что, пока я был в лагере аль-Намджу, из пустыни привели трех беженцев. Они были совсем плохи, почти мертвые от жажды и ран. По правде сказать, один из них умер вскоре после того, как они добрались до безопасности в шатрах аль-Намджу, а второй не мог говорить.

– Почему, Зарас? – спросил я. – Что за участь постигла этих несчастных?

– Мой господин, первого избили накаленными мечами, так что вся кожа на его теле сгорела. Смерть для него стала счастливым избавлением от мучений. Что касается второго, то ему самым жестоким образом отрубили язык. Он способен был только мычать и реветь, как животное.

– Во имя милосердного Гора, что с ними случилось? – спросил я у Зараса.